— Доброго утра, господин, — встретил его хмурый, явно не выспавшийся кабатчик.
— И вам я утра доброго желаю, — отвечал ему шиноби. — Возможно ли в дорогу испить мне чаю? Горячего с утра охота что-то.
— Сейчас сделаю, — отвечал хозяин заведения, — кипяток готов. Минуту, — Ратибор кивнул головой: жду. Мужик стал готовить чай, а сам как бы нехотя начал разговор:
— Абраму-то пришлось доктора звать.
На эту фразу молодой человек глубокомысленно… не ответил. Он лишь созерцал грязную стойку и закопчённый чайник на маленьком очаге, ведро с самогоном. И тогда хозяин продолжал:
— Ему обезболивающее давали.
— Боюсь, что было то напрасной тратой средств, — меланхолично заметил юноша, забирая у кабатчика кружку с кипятком.
— Ага, боль не унималась, ничего не помогало, — продолжал мужик. — Только самогон. Как выпьет, так его немного отпускало.
А Ратибор, бросая в кипяток чайный порошок, успокоил хозяина:
— Ещё немного, и боль начнёт стихать. То к завтрашнему вечеру случится.
— Ну хорошо, коли так, — заметил кабатчик, и когда молодой человек уже было стал отходить от его прилавка, он продолжил: — А вам, господин, надобно теперь держаться настороже.
— Вы полагаете? — Свиньин остановился, чтобы раскрыть тему. Признаться, он не сильно верил, что кабацкие дружки хулигана решатся поквитаться с ним за несчастного Абрама. Но мужик, чуть наклонившись вперёд, тихо сказал ему следующее:
— Этот поц, которого вы вчерась наказали, он не просто кабацкий арс (гопник), он член банды Рудика. Авторитетный член. Он вроде смотрящего здесь у нас. Присматривает за местными сутенёрами, каталами и ворами, что воруют у проезжих купцов. Так что смотрите по сторонам.
То, безусловно, было известие неприятное. Одно дело баклан трактирный, и совсем другое дело — авторитетный член преступного сообщества. И тогда Ратибор решил уточнить:
— А Рудик этот — человек известный?
— Известный ли Рудик человек? — тут кабатчик нехорошо усмехнулся и продолжил почти шёпотом. — Папаша Рудика — Дмитро Фурдон, он судья в Кобринском. Сама мамаша ему доверяет.
Спрашивать, являются ли судья и его сын носителями благородных кровей, смысла не было. И так было очевидно, что гоя судьёй никто не назначит. Это было неприятное известие, и тут кабатчик был прав, шиноби нужно было быть настороже. И он ответил своему доброжелателю:
— Спасибо вам, я ваше предостереженье уж точно без вниманья не оставлю.
После они попрощались.
⠀⠀
⠀⠀
Глава четырнадцатая
⠀⠀
Вступить в конфронтацию с криминальным кланом — дело безусловно небезопасное. Тем более что у главы клана папаша был местный судья. Впрочем, Свиньин думал, что у него есть некоторая защита, пренебречь которой не посмеет ни одно официальное лицо. И уж тем более судья. К тому же он не собирался торчать в Кобринском, он рассчитывал, что ему будет предложено место в резиденции мамаши. В общем, молодой человек не без оснований полагал, что ему удастся избежать какого-либо взаимодействия с местной мафией. И посему он по утреннему туману весьма бодро направился в сторону Кобринского по заметно более оживлённой дороге.
И примерно через час ходьбы молодой человек увидал караван из трёх возов, который почему-то остановился на дороге, как раз там, где лучше не останавливаться. Он встал в не продуваемой ветрами низине, как раз возле подступающих к дороге камышей, где было опаснее всего, хотя бы из-за того, что там собирался дурной болотный воздух, которым можно было запросто отравиться до головной боли и рвоты. И это не считая заразной мошки, что в обилии водилась в камышах. Телеги были наполовину пусты, и вокруг он смог разглядеть людей.
«Скорей всего такое неспроста. Торговцам опытным опасности дорог знакомы хорошо. Зря караванщик там свой караван не остановит».
Естественно, он не хотел знать, что там происходит, но обойти место остановки телег не было у юноши никакой возможности. И он, не теряя времени, начал спускаться в низину, натянув на нос и рот маску. И правильно сделал. Там, внизу, воздух был насыщен болотными испарениями, серой, отчего приобретал заметный привкус тухлятины. А вот люди у телег, заметив его приближение, кажется, обрадовались, они стали перекликаться, и вскоре к нему навстречу вышел один человек, видно, старший. Так оно и оказалось: на плаще, чтобы все видели сразу, он носил знак «одна шестнадцатая», а на лацкане плаща — медный значок с теми же цифрами, то есть представлял кровную элиту современного общества. Этот человек с выдающимися ушами и лицом, полным величия, ещё издали стал махать шиноби рукой, всячески привлекая его внимание, а когда тот приблизился, он сразу представился с заметным пафосом и театральным жестом руки: