⠀⠀
А ближе к Кобринскому висел запах дыма. Телег стало много. Одни ехали в город, другие из города, третьи стояли на обочинах; тут же сновали торговцы горючим трутом, копчёными мидиями, жабьими ногами и пирогами из муки каштана.
Тут начиналась настоящая жизнь, цивилизация. Свиньину на мгновение даже показалось, что места эти походят на предместья его блистательного Купчино, но это, конечно, было не так. И тут, когда караван преподавателя актёрского мастерства был вынужден приостановиться, чтобы пропустить большой караван, идущий из города, вот тогда-то и появился он!
Это был мальчик лет одиннадцати или двенадцати, и был он из тех, кого в простонародье называют пацанами. Он носил вызывающе длинные пейсы и необыкновенно красную ермолку. А на его зелёной безрукавке сверкал золотом значок с очень уважаемой дробью: единица в числителе и двойка в знаменателе. Одна вторая. Такой значок свидетельствовал, что этот пацан имеет почти чистую кровь.
«Я бы решил, что знак тот уворован. Иначе какой отец позволил бы ему такую ценность на себе таскать средь грубых и опасных мужиков. Вернее ж будет знак считать фальшивым. Подделка это», — решил для себя Свиньин, разглядев мальчишку. А вот Кубинский, увидав мальца, растерялся ещё больше и даже загрустил:
— О, увидел нас… Прётся уже… Сопля… Чёртов арс.
И вправду, мальчишка с фальшивым значком действительно заметил их небольшой караван и направился к нему, обходя другие телеги у дороги, при этом насвистывая что-то и накручивая на палец и раскручивая обратно цепочку. Золотую, что ли?
— Он к нам идёт? — поинтересовался Свиньин, разобрав на лице мальчишки гримасу весёлую и злую одновременно. — Зачем ему нужны мы?
— Обилечивать будет, — невесело сообщил Кубинский. — Деньги за безопасность просить. Чтобы не пограбили в городе, — и тут ему пришла в голову мысль, от которой лицо его прояснилось или даже просветлело. И он радостно уставился на шиноби — А чего же мне ему платить? Если у меня уже есть охрана?
— А этот парень… — уточнил молодой человек, — он представитель криминалитета?
— Ага, для Рудика дань собирает с телег, что приезжают, — сообщил преподаватель актёрского мастерства, и в его голосе слышалась радость. — Давно хотел этого ублюдка с ворованным значком послать на хрен, и вот такая удивительная и приятная возможность, — тут он даже потёр руки, — представилась.
А мальчишка тем временем приблизился и ещё издали начал, чуть гнусаво и неприятно растягивая согласные:
— А-а-а… Ку-уби-инский. Что, опять привёз свой прессованный навоз? Снова людям будешь его втю-юхивать?
— Не твоё дело, чёртов арс! — огрызнулся предприниматель.
— О-о… Куби-инский… Ха-ха… Да ты никак быковать надумал, шлимазл? — нагло засмеялся мальчишка. — Ты чё, оборзел? Ты, может, ещё и платить за безопасность не собираешься? Хочешь, чтобы твои половики полетели в болото?
— Никуда мои коврики не полетят! — выпалил ему в ответ Кубинский с видимым удовольствием. — Я нанял охрану, — и тут он указал на стоящего рядом с ним Свиньина. — Что? Глупый арс, не ждал?
И тут мальчишка внимательно смотрит на Ратибора, который остановился, стоит тут, держит своё копьё, — и кивает ему головой в знак приветствия… Нет-нет, во взгляде мальчика нет и намёка на пренебрежение. Потом он снова переводит взгляд на предпринимателя и тянет в своей неприятной манере:
— Куби-и-инский… Ты позор кровного народа. Где твоя математика, так почитаемая всеми нами? Где деловая хватка? Неужели тебе не ясно, что отдать Рудику налог десять агор с телеги намного выгоднее, чем нанимать убийцу для охраны твоего навоза за пять шекелей? Ты вообще нашей крови-то, дебил?
Кажется, это замечание уязвило преподавателя актёрского мастерства не на шутку, он, что называется, вспыхнул без огня, и из него прямо-таки посыпались отвратительные оскорбления:
— Да пошёл ты на хрен! Поц-вонючка! Люди добрые, вы только поглядите на него, ходит тут, значок золотой повесил ещё, корчит из себя высокородного. Математика-шматематика… Рассуждает тут про кровь… А сам чёртов бен зона (сын шлюхи), сопля соплёй, а ещё будет учить меня вести бизнес!
— Что? — завизжал мальчишка. — Как ты меня назвал, урод?! Ах ты кусок свинины, ах ты кусок гойских хара (фекалий), вон как ты запел… — мальчишка едва драться не кинулся на обидчика.