На эти крики и люди уже стали собираться, вставали вокруг в надежде увидеть что-то интересное, например, как малолетний представитель криминального сообщества за такие лютые оскорбления зарежет какого-то приезжего и абсолютно обнаглевшего купчишку.
И тут шиноби понял, что нужно вмешаться, чтобы конфликт не зашёл дальше. И он, делая примирительный жест, заговорил, обращаясь к мальчишке:
— Я вижу, человек вы благородный, раз так, то будьте и благоразумным, терпение вы проявите. Мой наниматель был в дороге трудной, отравлен он болотным мерзким газом и всю дорогу вспыльчив не по мере. Вот и сейчас по глупости ярится, простите вы его, он не со зла.
— Простите? Да хрена вам лысого! — отвечал малец весьма заносчиво. — Моя мамаша — сестра моего дяди, вот так-то! А он её при всех шлюхой называл!
— А кем же будет здесь ваш дядя? — Свиньин ещё испытывал некоторые надежды на мирное разрешение конфликта.
И тогда пацан противно оскалился, прищурился и сообщил им обоим злорадно:
— Мой дядя — Дмитро Фурдон, здешний судья он, вот кто! И этот… — он указал на купчишку, — ты, фаршмак, за всё ответишь, и особенно за то, что не хотел платить Рудику!
«Вот азазель! — вздохнул молодой человек и посмотрел на растерянное лицо преподавателя школы актёрского мастерства. — Зачем же я связался с придурком этим! Вот мне наукой будет, как лёгкого искать прибытка!».
И, чувствуя, что нужно от этого дела как-то дистанцироваться, он жестом остановил пацана, и пока тот раздражённо ждал, поджав обиженно губы, успел ему сообщить негромко:
— Мой друг, купец тот под моей защитой лишь до того момента, пока мы не заедем в город. Как только будем там, сам по себе он.
На что наглый поц, убив всякие надежды на мирный исход, заметил весьма флегматично:
— Если доедете!
И ушёл, а Ратибор Свиньин лишь вздохнул и посмотрел на преподавателя актёрского мастерства поверх своих зелёных очков, и в этом его взгляде явственно читался один древний вопрос, который был озвучен ребёнком в одном древнем фильме. И звучал этот вопрос так: «Дядя Вова, ты дурак?».
Впрочем, вопрос был этот сугубо риторический, так как юноша и так знал на него ответ.
⠀⠀
Мальчишка убегает жаловаться, а люди разочарованно расходятся по своим делам: эх, ничего интересного не случилось, стандартная придорожная ссора закончилась банальными обзывательствами.
⠀⠀
⠀⠀
Глава семнадцатая
⠀⠀
И пока есть время, пока не пришли какие-нибудь неприятные люди, например, полицейские, юный шиноби хочет расставить все точки над «и». Он и говорит своему нанимателю:
— Мы добрались почти, последней точки вашего пути вы можете сказать название? Туда я провожу вас. И только лишь. А дальше уж вы сами.
— Да мне в поместье мамаши нужно, — невесело отвечает ему преподаватель актёрского мастерства.
Как ни странно, самому шиноби нужно было туда же, он кивает: прекрасно.
— Тогда давайте поспешим.
Их обоз двинулся в город. Возницы до того были радостные, что добрались без каких-либо потерь до пункта назначения, а теперь идут притихшие. Мрачные. И телеги вскоре въехали в город Кобринское и покатили по залитым чёрной грязью городским улицам, мимо кривых домов и заваливающихся заборов местных окраин.
Сам начальник каравана догнал шиноби, что шёл чуть впереди, и начал разговор:
— Зря я, наверное, так с этим поцем? Грубо, да? Глупо?
— Да, самообладанье — конёк не ваш, однако тут вы правы, — сухо отвечает шиноби.
— Ну вы же видели, — начал объясняться Кубинский. — Он сам начал задираться. Пришёл такой, чёрт сопливый… Весь на апломбе, родственник судьи он, видите ли… Как дал бы ему по башке.
— Так лучше б дали по башке, то объяснить в суде вам было б легче, чем вашу брань на матушку его, — резонно заметил Свиньин.
— У-у… — от этих слов своего спутника преподавателю актёрского мастерства стало ещё кислее на душе. — Как всё нехорошо получилось, — Кубинский шёл рядом с молодым человеком, не желая и на шаг от него отстать. А тот в свою очередь поучал его, и хотя Кубинский был в разы старше юноши, он слушал его внимательно.