— Что, простите, отнять? — не улавливал Ратибор.
— Ну, не знаю. Ну, к примеру, ногу или там, нос, к примеру, или ещё что-то, так мы с вами всегда сможем договориться. Цена вас приятно удивит.
Ратибор немного растерялся.
— Левинсон, да ты успокоишься наконец?! — снова заревел приговорённый. — Какая же ты скотина, зачем ты торгуешь моими ногами? За-а-че-ем? Сволочь, своими торгуй кривулинами!
Торговец, слыша это, морщится и, бросив поводья в тележку, берёт молодого человека под руку, отводит его к самому краю дороги в грязь и начинает шептать:
— Ну что, хотите ему что-нибудь отрезать?
— Признаться, нет, мне это ни к чему, — отвечает шиноби.
— А может, желаете проткнуть его своим копьём пару раз? Ну, там… для тренировки или, может, в научных целях? — Борух заискивающе улыбается. — О цене не волнуйтесь, об этом мы можем договориться. Урегулируем как-нибудь. Если нужно, для удобства я могу его подержать, чтобы он не прыгал и не уворачивался, а вы будете спокойно колоть его копьём. Ну или резать ему что-нибудь. Я открыт ко всему. В общем, всё можно обсуждать.
— Вы его подержите? — немного рассеянно переспрашивает Ратибор. — Это очень мило с вашей стороны.
— Чего вы там шепчетесь, сволочи?! — орёт из клетки приговорённый. Его настораживает секретность собеседников. Он даже раздвигает дерюгу и смотрит через прутья на юношу и торговца. — О чём вы там договариваетесь, проклятые?!
И чтобы он прекратил нервничать, молодой человек машет ему рукой: не волнуйтесь, всё в порядке. И говорит торговцу простым языком для скорости.
— Предложение заманчивое, но, к сожалению, я не располагаю лишними средствами и посему вынужден отказаться. Прощайте, господин торговец.
— Но вы… — начал было Борух Левинсон, однако юный шиноби уже повернулся и поспешил дальше по дороге — заметно быстрее, чем тащился по грязи тарантас.
Последнее, что он отчётливо расслышал, так то были насмешливые слова приговорённого:
— Ну что, бизнесмен хренов, у тебя опять ничего не получилось?
Ратибор Свиньин не готов был спорить на этот счёт, но ему показалось, что торговец снова потянул из телеги заострённую палку.
⠀⠀
⠀⠀
Глава третья
⠀⠀
Выбирая короткий путь, юный шиноби готовился к тому, что дорога будет плоха, опасна и пустынна, но не предполагал, что она будет пустынна настолько. И через час после того, как он распрощался с торговцем Борухом и его еретиком, молодой человек не встретил ни одного путника. Но это его не пугало. Он давно был знаком с хлябями, и его опыт подсказывал ему, что до ночи у него нет причин для серьёзного беспокойства.
Его онучи были уже изрядно грязны: как ни старайся, а быть чистым среди грязи ни у кого не получится. Но сил для бодрой ходьбы у юноши осталось предостаточно. Ратибор так и не сбавил бы шага до ближайшего населённого пункта, если бы, спустившись с очередного пригорка в очередную низину, залитую грязью, он не почувствовал некоторой прохлады. В душном и теплом воздухе, в котором круглосуточно морось перерождалась в мелкий дождь и обращалась обратно, прохлада считалась знаком нехорошим.
И посему молодой человек остановился перед длинной лужей, что растянулась вдоль дороги метров на сто. Остановился и стал всматриваться в мягкий туман, что стелился справа от дороги среди зарослей белого кизила, единственного растения, кроме камыша, что могло произрастать прямо из едких хлябей и не умирать при этом.
Тишина над бескрайней грязью висела мёртвая, и казалось молодому человеку, что у него заложило уши. И это тоже был нехороший признак. Ни жабы не урчали, ни кальмары не копошились в грязи, и весь вид перед ним был как застывшая картина. И лишь одно тёмное пятно. Нет, оно не шевелилось, оно двигалось через туман. И двигалось к нему.
Ветошь.
Вообще-то шиноби, выполняющий задание, не должен отвлекаться на всякие посторонние дела. И Ратибор, зная неспешность этого опасного существа, висящего в тумане в полуметре над болотом, мог бы спокойно уйти себе дальше. Вернее, убежать. Но он тут зачем-то вспомнил про торговца Боруха и несчастного еретика. Борух-то, может, ещё и убежит от монстра, но козлолось непременно испугается и забежит в хляби, затянет туда тарантас по самые оси, и всё — встанет. Ветошь не спеша подплывёт к нему и за ночь высосет несчастное животное досуха, а утром и еретиком позавтракает. Того и клетка не спасёт.