— Вот ты думаешь, Митроха, — бормотал он, закрепляя прибор в проплешине среди водорослей, — что мы с тобой ерундой занимаемся. А мы занимаемся самым что ни есть наиважнейшим делом. Что главное для человечества? Да что там человечество, ты скажи, что для тебя, робота, самое важное?
— Энергия, — не задумываясь, сказал сверху Митрошка.
— Именно, — Званцев активизировал прибор и поплыл дальше. — А ты можешь себе представить, какие запасы энергии хранит земное ядро? А если ее приручить?
— Хорошо всем будет, — сказал Митрошка, — и людям, и роботам.
— И выходит, что плаваем мы с тобой не для своего удовольствия, а в интересах всего человечества, — Званцев включил винт и двинулся вперед в направлении скал.
Митрошка от него не отставал.
— Званцев, ты не гони, — сказал он. — Я тут тебе сюрприз приготовил.
— Какой еще сюрприз, — возразил вулканолог. — Нам с тобой еще грести и грести.
— Никакого удивления, — констатировал Митрошка. — Чем же ты тогда от робота отличаешься, Званцев? Робот и есть. Другой бы уже меня вопросами замучил, а ты одно заладил — греби да греби…
Две огромные подводные скалы, нависавшие с боков темными бугристыми и угрожающими массами, образовывали темный проход, стена воды не давала увидеть, что там дальше находится.
— Званцев, да остановись же, — сказал робот. — Мы уже приплыли.
Вулканолог повис в тоще воды, разбросав в стороны руки и ноги, перевернулся на спину, разглядывая точно так же без движений повисшего над ним робота.
— Ну, что еще за сюрприз? — с легким раздражением спросил он.
— А ты не на меня смотри, — сказал робот Митрошка. — Во мне ничего интересного нет, ты на моем корпусе каждую царапину знаешь. Ты вперед смотри. Видел, как скалы проход образовывают?
Званцев перевернулся на живот.
— Ну, видел…
И в это время вспыхнули прожектора.
Света было вполне достаточно, чтобы увидеть то, что скрывала толща зеленоватой воды.
Зрелище было настолько невероятным, что Званцев вскрикнул. Лучи прожекторов, бившие со дна, высветили огромный величественный дворец с тонкими колоннами на входе и куполообразной крышей. Все было темным, все обросло водорослями, и среди колонн, где угадывался вход во дворец, стояла стайка черно-белых рыбин, походивших на богобоязненных прихожан, которые не верили, что их пустят внутрь. Сквозь зеленоватый мох водорослей угадывались какие-то барельефы на фронтоне храма.
Здание было грандиозным.
И оно свидетельствовало, что этот участок дна когда-то давно был сушей.
— Елы-палы! — лихорадочно зашевелившись, сказал Званцев. — Вот это да! Что ж ты молчал, Митроха?
— Я не молчал, — сказал робот гордо. — Я докладывал. Только, помнится, меня никто слушать не хотел.
— Откуда здесь такое? — удивленно прикидывал Званцев. — Купол и колонны можно отнести к византийским, но вот эти башенки… Они не вписываются. Митрошка, ты с Домом советовался?
— А как же, — спокойно отозвался Дом, словно находился совсем рядом. — Он мне и фотографии принес, только они были паршивого качества, без освещения ведь сделаны. Я уже и справки навел.
— И что? — Званцев спустился ниже, одной рукой он держался за придонный валун, не отводя взгляда от величественного подводного собора.
— Прямых отсылок нет, — сказал Дом. — Цивилизаций, создававших подобные сооружения, в истории не зафиксировано. Сходные конструкции есть, но всегда есть отличия, которые не позволяют четко идентифицировать объект с какой-то одной из них.
Освещение высветило рельефы дна, возле неизвестного храма Званцев увидел, как из рифтовых разломов вырываются струи мутноватой и самосветящейся голубой воды. Фонтаны ее достигали двух с половиной или трех метров. Вокруг кишела странная и невероятная жизнь. Подобное можно было увидеть лишь на картинах душевнобольных художников. Около голубоватых фонтанов густыми зарослями извивались бесчисленные колонии длинных красных червей. Рядом с ними соседствовали поселения гибких белоснежных трубок, концы которых были филигранно обрамлены ажурными вырезами. Над всем этим червеобразным великолепием висели пушистые желтые шары, которые медленно пульсировали, то сокращаясь, то увеличиваясь в размерах. Похоже, они так дышали. Стайками плясали в голубоватой воде красноватые и черные рачки, у которых вместо глаз на стебельках виднелись грибообразные наросты, служащие непонятно каким целям.
— Митроха, ты снимаешь? — спросил человек, не отводя взгляда от этого буйного сумасшествия жизни.