Первой начала аплодировать почти голая актриса, красиво подняв глаза к лепному потолку, за ней остальные. И хозяин дома похлопывал одной пухлой ладонью о другую, одобрительно кивая головой и не забывая приглядывать, чтобы подавали вина в нужном порядке. Все шло как положено.
Домой они возвращались вдвоем - Ученик и тот, кто его выучил. Шли дальним, кружным путем, по бульварам, что протянулись ломаной линией над портом - Человек сказал, что у него болит голова, хочется пройтись. Низкое серое влажное небо, клубящееся, как дым над битвой, неспокойное, нависало над городом, волочилось брюхом по крышам. Доки и элеваторы внизу были подернуты легким предвечерним туманом, точно их прикрыли полой прозрачного пластикового дождевика; там уже зажигались первые огни.
Ученик стянул с шеи галстук и сунул его в карман плаща.
Небо невдалеке окрасилось розовым - это Завод Металлов выдал очередную плавку. На серых дымящихся тучах рдели теперь нежно-алые пятна, как будто отблески пожара.
Сначала они шли молча. Потом Человек сказал, что премьер дает ему крупную сумму денег для продолжения испытаний и экспериментальных работ - с тем, чтобы преодолеть потолок или, вернее, пол Зверя, значительно понизить предел погружения. Заодно ставилась задача и увеличения скорости.
– Париж стоит мессы. - Человек мельком посмотрел на Ученика, который вышагивал рядом с ним, сунув руки в карманы. - Стоит одного какого-то бокала шампанского, пусть даже с неприятным привкусом.
Ученик молчал. Быстро темнело, и в сумерках трудно было разглядеть его лицо, оно казалось стертым, неразличимым.
– Не судите, да не судимы будете, - сказал Человек устало. - Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. [От Матфея, 7,1.]Со школьных лет помню. Вбили.
Он остановился, облокотился о парапет. Поднял воротник пиджака - упали первые крупные капли дождя, а его пальто осталось в машине. Внизу одна за другой вспыхивали линии огней, перечеркивая из конца в конец темные причалы.
Ученик дотронулся до его пустого левого рукава. Сказал неожиданно мягко:
– Вы простудитесь, учитель. Так стоять не годится. Возьмите-ка мой плащ.
5. ПРЕЗИДЕНТ АКАДЕМИИ
Все-таки, наверное, Человек простудился в тот вечер.
Он температурил, его лихорадило. Начались боли - болела несуществующая левая рука. Врачи рекомендовали постельный режим, покой, тепло. Человек, морщась, пожимая плечами, уступил. Хорошо, он будет лежать на диване в своем кабинете, накрытый пледом, но пусть ему каждые два часа докладывают о ходе работ, пусть ему дадут пишущую машинку, пусть вызовут к нему таких-то…
Однажды вечером заехал его навестить президент академии. Они были давнишними друзьями - нет, пожалуй, приятелями. Вместе учились в школе, потом в университете, вместе мечтали обновить науку, познать непознаваемое и удивить мир. Их объединяла любовь к учителю, рано умершему чудаку и неудачнику, чьи мимоходом брошенные гениальные догадки были подтверждены и разработаны уже после его смерти другими учеными. Раз в год они оба отправлялись на маленькое заросшее кладбище в одном из пригородов и долго сидели молча на ветхой скамейке перед холмиком, обложенным дерном…
Президент, дородный, осанистый, добродушно-самоувереиный, поскрипывая на ходу пластроном белой, туго накрахмаленной рубашки, втиснулся в кабинет Человека и, крякнув, опустился в кресло.
– Разбудил тебя?
Человек нечаянно уснул - с раскрытой книгой на коленях. Спится в сумерки всегда тяжело. Он видел странный сон. Снег, опушка незнакомого леса; идут двое, один впереди - с белой бородой и длинными белыми волосами - прокладывает путь. Идут двое, идти трудно - ветер в лицо, у них котомки, посохи, обтрепанная одежда…
Сон был неприятный, томительный, без начала и конца, без смысла. С чего бы это приснилось такое? Наверное, от температуры.
Президент потрогал пузырьки на столе, открыл и понюхал один из них, поморщился. Мотнул головой в сторону книг и бумаг, которые лежали на стульях, на подоконнике.
– Однако, старик, живешь ты препаршиво. Как последний пес. К чему такой аскетизм? Уют, комфорт - это необходимо, это же подымает работоспособность. Кстати, ты не был, когда я показывал гостям, как перепланировал сад? Жаль. И не видел мой новый гарнитур для белой овальной залы? Только что получил из Англии, подлинный Чиппендейл, такой восемнадцатый век, пальчики оближешь. Сейчас ведь самое модное - возврат к старине. - Он спохватился. - Так как же твое самочувствие, старик? Как с рукой?