— Вы что же, в самом деле вообразили, будто мы толкаем вас на убийство? — грустно поинтересовался Спецназ. — Думаете, только у вас есть моральные принципы? В конце концов если уж убивать, то это же не так делается…
Опять образовалась тишина, и они молча смотрели на меня — три оскорбленные невинности.
— Ну ладно, давайте этот ваш витамин, — смягчилась я. — И впредь выражайтесь яснее.
Руководство этой гостиницы я бы расстреляла. Пускай и гнилыми помидорами. Ну ладно, я все могу понять — не пятизвездочный отель, для своих делали. Но уж если один туалет на этаж — наверное, прочистить засоренный унитаз можно? А простыни? Почему они влажные, если не сказать мокрые? Почему не открывается форточка? Где, в конце концов, мыло? Ну хорошо, я на всякий пожарный привезла свое, а если бы?
Олег, в силу своего несознательного возраста, не разделял моего возмущения. Ему все нравилось. Плюхнувшись на застеленную кровать, он задрыгал в воздухе ногами, точно крутил педали велосипеда.
Конечно, высказалась по этому поводу. И по множеству других поводов, столь же мелких, но в сумме составляющих немалую величину.
…Будь я дурой, мы, конечно, не сняли бы номер в третьесортной гостинице, а сразу ринулись в почтовое отделение номер четыре, узнавать об отправителе открытки. Но, к счастью, судьба не обидела меня разумом.
Во-первых, приехать в Суздаль и не побродить по храмам, по монастырю и здешнему кремлю — это верх некультурности. Во-вторых, не было у меня уверенности, что на почте мне сразу на блюдечке поднесут координаты отправителя. Дай Бог, чтобы хоть в лицо его запомнили. А дальше придется искать. И наконец, кто сказал, что уговоры найденного Босса продлятся полчаса? По всему выходило, что не меньше недели нам придется тут просидеть.
— В общем, так! — повернулась я к Олегу. — Первым делом мы отправляемся на экскурсию в Суздальский кремль. Потом пообедаем, после чего ты останешься в гостинице, а я наведаюсь на почту.
— А почему не вдвоем? — недовольно протянул Олег.
— Потому. У меня в запасе романтическая легенда, дескать, мчусь по следам сбежавшего любовника. Девочки на почте умрут от восхищения. А ты решительно не вписываешься. С племянником любовника не ищут.
Олег кивнул. Сообразительный, однако.
— Кстати, переоденься. Что это за вид — шорты, майка? В кремль так не ходят. Даже в суздальский.
— На фига, — сейчас же заныл он. — Жарко же, двадцать восемь градусов.
— Вот когда будет восемьдесят два, тогда можешь заголяться, — отрезала я. — А пока соответствуй культурным традициям. Не в футбол идешь играть, в самом деле. Хочешь, чтобы все цивилизованные люди на нас с тобой косились?
Ворча и бурча, Олег залез в джинсы и светлую рубашку. Полина, по моему настоянию, экипировала его основательно.
— Галстук не надо, тетя Оля? — съехидничал он напоследок.
— Желательно, — подтвердила я. — Но у тебя все равно его нет.
Люблю музеи — начиная от районных краеведческих и кончая Историческим. Люблю очищенную от паутины пыль веков. Сразу чувствуются корни. И ты уже не песчинка на бархане века, ты сливаешься в некое единство с князьями, монахами, смердами… Ах, все эти кольчуги, прялки и колокола! Вот так же и от нас останутся носовые платки, дискеты и банки из-под пива, и почтительные потомки будут разглядывать все эти защищенные незримой стеной силового поля сокровища.
В Суздале я, конечно, была не впервые, но пятнадцатилетний перерыв сказывался — многое подзабыла, и сейчас, таская Олега из зала в зал, лихорадочно наверстывала упущенное.
— Тетя Оля, ну дайте же мне эти топоры посмотреть по-настоящему, — кривился он, когда я устремлялась к вышивкам и глиняным поделкам.
— По-настоящему надо не смотреть, а махать. Раскраивая черепа врагов, — отвечала я и устремлялась к подлинникам боярских духовных завещаний пятнадцатого века.
От коллекции золотых и серебряных монет мальчишку пришлось буквально отдирать клещами. Во всяком случае, недовольству его не было предела. Но не торчать же три часа на одном месте? Почта, как я выяснила, закрывается в шесть, надо еще успеть туда, пообщаться на известный предмет.
— Ну что вы меня все время таскаете, как собака кость? — взвыл он под конец.
— Выбирай выражения, — нахмурилась я. — Мог бы и сказать: «как нитка за иголкой». Интеллигентно и к месту.
— Какая, блин, разница? — сейчас же ощетинился Олег. — Я что, нанялся за вами шляться? Мне тут оружие интересно и монеты, а все остальное — фигня. Вам надо, вы и бегайте, восхищайтесь. А меня не трогайте.