- И все же, на ваш взгляд, "Кесаревна" - удачная работа?
- Нет, она в эту тройку все равно не войдет. Несмотря на то, что вещь огромна, в ней очень много несказанного. Туда просится очень многое: Но я не зарекаюсь, может быть, еще поработаю над этим. Даже в пику издателям, которые попросили сокращения.
- Многие ваши поклонники, спрашивают, почему после того, как вы, в общем-то, неким образом открестились от фантастики, решили работать в жанре фэнтэзи?
- Ну тут несколько соображений. Во-первых, мне почему-то захотелось это сделать - бывает такое. Во-вторых, "Кесаревна" - не совсем фэнтэзи. В большей степени это все же типичный лазарчуковский роман, но с немножко необычными декорациями.
- А сами бы вы к какому жанру отнесли "Кесаревну"? Или не стали бы этого делать вообще?
- Я ничего не отношу ни к каким жанрам. У меня нет привычки к классификации. В хороших интересных произведениях всегда удается найти признаки различных жанров. Я уже пытался японцам объяснить, что мое произведение - это смесь героической фэнтэзи, криминального романа и космологического эссе.
- Значит и в Японии есть ваши поклонники, читавшие произведения Андрея Лазарчука?
- Боюсь, последние произведения они еще не читали. Переведены некоторые рассказы и "Все способные держать оружие":
- Мне приходилось сталкиваться с таким мнением, что в "Кесаревне"
много моментов, совпадающих, к примеру, с "Хрониками Амбера"
Желязны. Есть такое, Андрей Геннадиевич?
- Есть. Это не было сделано сознательно, я понял, что сходство есть, только когда все уже сложилось.
- Случайность?
- Может случайность, может одинаковый ход мысли, хотя сказать, что я когда-то фанател от "Хроник Амбера", ну никак нельзя: Скорее, внешнее сходство.
Столько написано всего, всегда можно найти сходство с чем-то. Был вообще скандальный случай, правда, в обратном порядке. Совершенно полное текстуальное совпадение с моей "Монеткой", которая уже сто лет назад вышла. "Химия и жизнь" опубликовала американский рассказ - один к одному. Другие имена, но все остальное то же. "Карен на краю вечности", по-моему.
О РАБОТЕ, ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ И БОГЕ - Какое произведение писалось легче, быстрее всего?
- Легче? Хм: Нет, ну когда молодой был, то писал очень легко. Тогда все писалось для себя, по вдохновению. Накопилось, быстренько сел и быстренько написал. А вот когда превратилось в работу, то стало монотонным занятием, не добавляющим эмоций.
- И какая же работа была продуктивней, по вдохновению или работа-работа?
- Работа-работа.
- Почему? Ведь расхожее мнение гласит, что написанное по вдохновению от Бога.
- Это очень ленивое рассуждение ленивого человека. А повседневная работа требует контроля над подсознанием и сохранения притом внешнего спокойствия. Дается сложнее, но когда концентрацией овладеваешь, все получается гораздо лучше. Так что самая идеальная работа - ежедневная и монотонная, с минимумом внешних раздражителей.
- На вас каким-либо образом влияет институт литературной критики?
- Для меня критика - штука вторичная. Я не знаю, зачем она нужна, равно как литературоведы... или лягушки, например.
- Но они нужны?
- Не знаю, не знаю. Раз они в природе существуют, значит, для чего-то нужны. А вот как они входят в экологическую цепочку я не очень хорошо понимаю. Но даже лягушка более конкретна, чем литературный критик.
- Как говаривал Сергей Доренко в ответ на заявления Макашова: "Раз Бог в неизъяснимой мудрости своей создал красных, значит это зачем-нибудь нужно".
- Ну если на Бога все валить: Может быть его самого для того создали, чтобы оправдывать свои грехи.
- Я вижу у вас особенный взгляд на само понятие Бога. Кстати, а он для вас существует?
- Скажем так: любое явление, в которое верит большое количество людей, действительно существует. Вне зависимости от того, существует ли оно в отрыве от них.
- И оно способно совершать некие действия?
- Разумеется.
- Андрей Геннадиевич, вот вы говорите, что Бог существует, когда в него верит достаточное количество людей. Я понял, себя вы к ним не относите. Ну а для тех, кто не разделяет веру остального населения, он все равно является реальной силой?
- Конечно. Здесь осознанная вера или неверие мало на что влияет. Тем более, что часто неверие - обратная сторона той же самой веры.
Пример - истовый атеизм. Еще в школе помню на стихотворении "Смерть пионерки" меня что-то как стукнуло: истово верующей была девочка. А у матери - суеверия, маленькая вера на всякий случай: не помешает же тебе на шее крестик.
- И какая позиция более близка вам? Вера пламенная или маленькая и спокойная?