У меня знакомый есть один философ-любитель. Так он после всего этого выдал, мол, кто его знает, может весь наш мир, вся Вселенная — одна большая иллюзия. Может, говорит, всё, что мы видим, на самом деле не такое, а совсем другое. Может, говорит, космос сам является самоорганизовавшимся огромным иллюзатором бесконечного поколения, который нам мозги пудрит. Да так пудрит, что и наши органы чувств поддаются, и приборы всякие хитрые, и опыты. А на самом деле нет ни электронов никаких, ни атомов, ни планет. А что именно есть, мы, дескать, и не узнаем. А может, говорит, можно такие антииллюзаторные очки придумать, чтобы природные иллюзии не замечать и увидеть мир, какой он есть на самом деле.
А самое что интересное: другой мой знакомый в Интернете скабрезные картинки искал и на сайт один игорный забрёл случайно. Там написано, мол, так и так, предлагаем поиграть в реалигру «Победитель городских окраин». Название игровой фирмы как у нашей, которая Мишеньку чуть не угробила, только адрес московский. Вот оно как бывает: ребята в Москву уже перебрались и там решили это дело на поток поставить: вместо дурацких иллюзий игроков в реальную жизнь запускать по московским окраинам бегать! Да, ещё забыл сказать: коммерческий директор той фирмы — наш Мишутка! Знакомый его узнал по фотографии на сайте. Помирился, видать, мальчик с этими жуликами и решили вместе дела воротить. Да и правильно! Я всегда говорил, что реальный мир в сто крат интереснее иллюзорного. А забредёшь в городские трущобы, так там можешь такие приключения найти и таких монстров встретить, что ни в одной игре не реализуешь!
Чужая свадьба
Она была нескладной и некрасивой. Безвольная глупышка, она верила каждому, кто плёл ей о высоких чувствах и вечной любви. Верила женатикам и алиментщикам, ловеласам и проходимцам. Потом страдала, бегала за очередным обманщиком, плакала ночи напролёт и снова обжигалась, уже с другим. Она напоминала телёнка: телячьи грустные большие глаза и телячья же готовность идти за хозяином на верёвочке. Эта покорность и доверчивость манила сердцеедов: рядом с ней любой маменькин сынок казался волевым брутальным самцом.
Полгода назад мы столкнулись на улице, и я почему-то пошёл за ней, заворожённый грустными глазами. Она села в переполненный трамвай, следом, как загипнотизированный, втиснулся я. Толпа плотно прижала нас друг к другу, и моя рука случайно оказалась на её талии.
«Ты хочешь дружить со мной?» — вдруг спросила она.
«Конечно», — ответил я, немного смутившись от такой прямоты и простоты и поэтому сам ответивший в том же духе.
И с того дня мы стали дружить. С ней можно было беседовать о чём угодно. Я сам себе казался остроумным и интересным собеседником, потому что она умела слушать и восхищаться моими глубокомысленными изречениями. Вечерами мы встречались, а днём перезванивались и часами болтали о ерунде. Она любила писать записки и прятать их в мою одежду. На работе я неожиданно наталкивался на них и с удовольствием читал, радуясь, что меня так горячо любят.
А в один роковой вечер мы поссорились из-за какой-то мелочи, что было удивительно при её покладистости. Наверное, купаясь в её щедрой любви, я просто зажрался и обнаглел. Наговорив резких слов, я оставил её в парке под дождём и ушёл, а она звала меня, просила вернуться и плакала навзрыд, не стесняясь прохожих. Через несколько минут нашёлся утешитель с плечом, более сильным, чем у меня, к которому она тут же и прислонилась.
И вот, итог — свадьба, на которой я гость далеко не самый званый. Нескладная Аня, которая совсем недавно была моей, теперь чужая невеста. Она отныне целиком и полностью принадлежит наглому и поразительно тупому Саше, который не может связать двух матерных слов. У него лоб с мизинец, объёмистое брюшко, в наше время считающееся эталоном мужской красоты, презрительно-агрессивный взгляд исподлобья и хамское поведение. Его дегенеративные друзья похожи на него, как братья-близнецы. Время от времени кто-нибудь из них враждебно смотрел на меня, мол, какого лешего этот заморыш тут ошивается. Я лишь отводил глаза в сторону. Всему своё время.
Свекровь раздражала меня даже больше, чем быдловатый жених. Горластая бабища чудовищных габаритов в нелепом зелёном платье с кроваво-красными ягодами. Она глотала водочку наравне с мужиками, любовалась на своего красавца-сыночка, в смокинге похожего на пингвина, неодобрительно косилась на невестушку и покрикивала на забитого молчаливого свёкра.
А я ждал банкета и поэтому выдержал всё: и дурацкий ритуал выкупа невесты, и катание по городу с обильными возлияниями, и церемонию поедания хлеба-соли. Аня всё делала нескладно и невпопад под дружеское ржание Сашиных друзей-бабуинов. У меня сжималось сердце от неловкости за неё. Наверное, такие же чувства испытывала Анина мама, которая, как и я, чувствовала себя не в своей тарелке на этом скотском празднике. Скромная учительница, тоже некрасивая, поминутно вздрагивала от воплей окружающих олигофренов и старалась не смотреть на безобразное действо. Иногда она глядела в мою сторону телячьим взглядом, словно спрашивая, как это я так сплоховал и отдал её дочку в грубые руки Саши. Наверное, она принимала меня за мазохиста, который пришёл на эту свадьбу помучиться и пострадать. Я же не выдавал своих намерений и лишь пожимал плечами в ответ на немой вопрос.