Вскоре после того как они приехали в Сноуфилд, Брайс включил сирену на одной из полицейских машин в надежде, что хоть кто-то отзовется на нее из молчащих домов. Сейчас ему уже начинало казаться нелепым, что он всерьез ожидал тогда какого-то ответа.
Они вошли в булочную Либерманов с улицы, через основную дверь, и прошли прямо в тыльную часть дома, на кухню.
На разделочном конце длинного стола две оторванные кисти все так же сжимали ручки скалки.
Две отрезанные головы смотрели на них сквозь стекла в дверцах плит.
— О Господи! — тихо проговорил Тал.
Брайса передернуло.
Джейк Джонсон, которому явно необходимо было на что-то опереться, прислонился к высокому белому шкафу.
— Боже, их же забили, как обычную скотину, — произнес Уоргл, и все заговорили разом.
— ...за каким чертом кому-то понадобилось...
— ...больные, ненормальные...
— ...а тела-то где?
— Да, — сказал Брайс, повышая голос, чтобы перекричать говоривших, — действительно, где же тела? Давайте-ка их поищем.
Несколько мгновений никто не двигался с места. Все словно застыли при одной мысли о том, что они могут обнаружить.
— Доктор Пэйдж, Лиза, вам незачем помогать нам в поисках, — сказал Брайс. — Обождите где-нибудь в сторонке.
Дженни кивнула. Лиза благодарно улыбнулась.
С внутренним трепетом они обыскали все шкафы, осмотрели все ящики, заглянули за каждую дверь. Горди Брогэн посмотрел в самой большой печи, в дверце которой не было стекла, а Фрэнк Отри зашел в холодильник. Брайс проверил маленькую, безукоризненно чистую уборную. Но они не нашли ни тел Либерманов, ни хотя бы отдельных частей их тел.
— Зачем, интересно, убийцам понадобилось увозить тела? — спросил Фрэнк.
— Быть может, это последователи какого-нибудь культа, — предположил Джейк Джонсон. — И тела им нужны были для ритуала.
— Если какой-то ритуал и состоялся, — возразил Фрэнк, — то, по-моему, его провели прямо здесь.
Горди Брогэн, махая рукой, чтобы ему освободили дорогу, на подкашивающихся ногах устремился к туалету. В этот момент он казался долговязым и нескладным подростком, который весь состоит из локтей, коленок, длинных рук и длинных ног. Он захлопнул за собой дверь, и из туалета донеслись звуки, свидетельствовавшие, что его рвало.
— Господа, ну и дурачок! — захохотал Стю Уоргл.
— Что в этом такого смешного, Уоргл? — Брайс резко повернулся к нему и нахмурился. — Здесь трупы. По-моему, реакция Горди куда более естественна, чем реакция любого из нас.
Лицо Уоргла, с маленькими поросячьими глазками и тяжелым подбородком, потемнело от злости — он был органически неспособен испытать неловкость.
«Боже, до чего же презренный тип», — подумал Брайс.
Со смущенным видом вернулся Горди.
— Извините, шериф.
— Не за что извиняться, Горди.
Все вместе они прошли через кухню, через торговый зал и вышли на тротуар.
Брайс тут же подошел к деревянным воротам, висевшим между булочной и соседним магазином, и стал пристально всматриваться поверх них в неосвещенный крытый проезд. Доктор Пэйдж подошла и встала рядом с ним.
— Это вот здесь вам показалось, что что-то было под стропилами? — спросил он.
— Ну, Лиза считает, что оно сидело внизу, у стены.
— Но это было в этом проезде?
— Да.
Брайс взял у Тала длинный электрический фонарь, открыл заскрипевшие ворота, вытащил из кобуры револьвер и вошел внутрь. Тут ощущался слабый запах сырости. Звук шагов шерифа улетал эхом вперед по туннелю.
Луч фонаря был очень сильным, он доставал до середины проезда и даже немного дальше. Но Брайс не направлял его так далеко: он поводил фонарем вокруг себя, осмотрел бетонные стены, потом направил луч наверх, на крышу, что была футах в восьми или десяти у него над головой. По крайней мере в этой части проезда на стропилах никого и ничего не было.
С каждым следующим шагом Брайс утверждался в мысли, что вытаскивать из кобуры револьвер было вовсе незачем — пока не дошел почти до середины туннеля. И тут он внезапно ощутил... нечто странное... звон в ушах, покалывание в теле, холодную, что-то предвещающую дрожь в позвоночнике. Почувствовал, что он здесь уже не один.
Брайс был из тех, кто привык доверять своей интуиции, и потому он не отмел свои ощущения в сторону. Он остановился, поднял револьвер, еще внимательнее, чем прежде, вслушался в тишину, быстро провел лучом фонаря по стенам и крыше, особенно сосредоточив внимание на стропилах, всмотрелся в темноту впереди себя, стараясь различить все, что можно, почти до самого конца туннеля, и даже бросил взгляд назад, чтобы проверить, не подкрался ли кто-нибудь к нему таинственным образом оттуда. В темном проезде ничего не было. И тем не менее у него оставалось ощущение, что за ним наблюдают чьи-то враждебные глаза.