Лак осёкся и внимательно посмотрел туда, куда показывал 'полосатый'. Из воды, у самого берега маленького островка торчал странный блестящий предмет.
— Что это?
Кхап тоже прищурился и попробовал распознать непонятную вещь. Лак повернулся к фаангу и с вопросительным выражением на лице указал на находку. Пет закатил глаза, указал пальцем вверх и спел песню неба.
— Ввввуууууу…
Ладонь 'полосатого' плавно прошла над головами моряков и нырнула вниз, к воде.
Лак задохнулся. Догадка, осенившая его, была настолько невероятна, что в это невозможно было поверить.
— Кхап. Он. Он… говорит, что это железная птица.
Судовладелец сначала впал в прострацию, а затем, наплевав на маячившее на горизонте судно дикарей, решительно повернул свой кораблик к находке.
— Витя! Вставай!
Голос Кати был полон такого неподдельного ужаса, что Виктор моментально проснулся.
— Витя, лодка! Чужая.
Глаза у Кати были как два полтинника, а губы тряслись от страха. Егоров живо подскочил и протёр заспанные глаза. Точно. Со стороны лагуны прямо на сверкающий под солнцем хвост самолёта шёл маленький кораблик, как две капли воды похожий на тот, что они отбили у дикарей.
Витя закряхтел и мысленно обозвал себя идиотом.
'Надо было с Димой уходить!'
Про то, что на лодке банально не было места, Егоров как-то позабыл.
— Катя…
— Что?
— Бегооооом!
Всех женщин и Антошку Витя отправил по внешнему берегу к мысу, где лежал вытащенный на косу плотик водовоза.
— Сидите в кустах и не высовывайтесь. Мы глянем одним глазком и всё. Иди, любимая. Поспеши.
Егоров проводил Катю до берега и побежал обратно к лагуне. На опушке, прячась за стволами пальм, его ждали Олег и Йилмаз. Виктор, согнувшись, словно обстрелом, и петляя как заяц, добежал до друзей и повалился на землю.
— Ну?
— Подходят. — Олег судорожно тискал свой нож. — Их там, вроде бы, много.
Издали было тяжело подсчитать количество врагов, но то, что их было больше десяти, Витька понял сразу. Кораблик или, точнее, большая лодка замедлила ход и остановилась над самолётом. Маленькие темнокожие люди на ней завопили, запрыгали и замахали руками. Среди них каланчёй возвышался белый… эээ… Витька неуверенно пригляделся. На неандертальца толстый лысый и красномордый мужик в тельняшке и спортивных штанах с лампасами был похож так же, как сам Витя на балерину.
— Чё за…?
Витька ошарашено оглянулся на друзей. Те сидели с выпученными глазами и смотрели, как нормальный земной мужик громче всех орёт и больше всех размахивает руками. Судя по его внешнему виду, он не был пленником и чувствовал себя среди дикарей вполне комфортно.
Витя понял, что он чего-то не понял.
— Сидите здесь. Я гляну по-быстрому. Если что — дуйте к бабам, хватайте их и на большой остров. Там спрячетесь, ясно?
Не дослушав возмущённые возражения Олега, Витька по-пластунски пополз вперёд.
— Ай, мля!
Стоило Витьке выползти из тени, как раскалённый песок обжёг руки, грудь и живот. Егоров с громким воплем подлетел вверх на полметра и, позабыв о скрытности, понёсся к воде.
Бежать было поздно. Его заметили. На лодке прозвучала властная команда, гребцы синхронно взмахнули веслами, и кораблик не спеша направился к берегу. Прямо на сидящего по шею в воде Витю.
'Приехали'
Позади раздалось угрюмое 'поднимайся, придурок' и по обе стороны от Витьки оказались мрачные мужики. Вот так втроём, плечом к плечу, мужчины малой земли и готовились встретить врага.
Сначала Витька представил себя одним из трёх мушкетёров и едва не всплакнул от гордости, а потом в голову некстати влезла картинка из 'Кавказской пленницы', где Трус, Балбес и Бывалый перекрывали дорогу, и всё опошлила.
— Тьфу!
— Вить, ты чего?
— А… ерунда всякая в голову лезет.
Нос остановившейся лодки покачивался в пяти метрах от мужчин.
— Хау дую ду, хлопци? Водички нема?
Несколько минут ничего не происходило. Десяток тщедушных темнокожих аборигенов и красномордый старикан с седой бородкой и длинющщими обвислыми усами занимались только тем, что изводили все запасы питья в Витькином лагере. Увидев, что большие белые фаанги принесли несколько прозрачных сосудов с водой, экипаж кораблика, позабыв обо всём на свете, в полном составе ссыпался за борт и, бросив на произвол судьбы своё судно, помчался к заветной влаге.
— Э, э! Аккуратней! Да не рви ты! Всем хватит! Да ты ж…
Витька, позабыв о том, что перед ним настоящие 'папуасы', которые могут быть опасны, влепил самому наглому по уху, отчего тот улетел в сторону, отчаянно вереща. Остальные моментально успокоились, тем более, что в дело вступили два солидных дядечки, одетых в тёмно-зелёные туники. Самый толстый мужик, с топориком на поясе и с татуировкой на всю морду, отвесил каждому из полуголых матросиков по мощнейшей оплеухе, выстроил их в некое подобие очереди, а сам важно прошествовал вперёд и присосался к бутылке с водой.