— Пять. Или шесть. Наши ребята продукты послезавтра должны привезти. Поднажми, майор. Надо успеть.
— Иииии… раз! Ииии… два!
Они не успели, но всё обошлось. Ночная прохлада оживила деда и тот успокоил всех, заявив что никакой засады на острове вождь не оставлял, сразу дав команду двигаться дальше. Мужчины облегчённо выдохнули — гоняться за папуасами по джунглям им не хотелось, тем более что патронов оставалось всего четыре штуки.
Несмотря на немилость, в которую попал шаман у своего юного господина, бывший воспитанник продолжал регулярно заглядывать в чулан и выслушивать советы старика.
— Умом он не блистал. Всё в силу и рост ушло.
Старик заперхал и растянул губы в улыбке.
— Я ему и посоветовал гребцов к вёслам привязать. Чтобы ему одному вся слава досталась. Хе-хе. Он так и сделал. Его воины были против, но он… умел убеждать.
'Ага, вот откуда шесть пустых лавок!'
— Дед, а скажи мне вот что, — Егорова разбирало любопытство, — а почему? Почему, старик?
Уилл его понял.
— Да. Они, — он показал на свой корабль, — стали мне почти родными. И я не хотел их смерти. Но ещё больше я не хотел вашей смерти. Там, на киле, который торчит из воды, я увидел маленькую табличку. 'Сделано в США'. Ты понимаешь меня, русский? А на острове я видел следы. Обуви. С каблуком. Здесь нет такой обуви. Здесь вообще обуви нет. И бутылка. 'Кока-кола'.
Дед, собравший свои мозги в кучку, временно перестал капать слюной и вполне разборчиво объяснял Вите свои поступки. Почему он фактически предал своих, ради неизвестных ему землян.
— Я понял тебя, Уилл.
Витька прижал к себе притихшую Катю и задумался. Судя по лицам мужчин и женщин, задумались все. Перед ними сидела наглядная картинка, изображающая их собственную перспективу в этом мире.
— Милый, — жёсткие потрескавшиеся от ветра и солнца губы любимой едва касались уха, — я. Не. Хочу. Так. Жить.
От Катиного шёпота Витю пробил озноб.
'Сам не хочу!'
— Витенька, — умоляющий шёпот женщины рвал сердце и выворачивал наизнанку Витькину душу, — сделай что-нибудь, пожалуйста. Я домой хочу.
Катя по-детски всхлипнула.
— К маме.
— Завтра утром снова будет жарко и я снова не смогу говорить. Отнесите меня обратно на мой 'Ураган'.
Старик скрипел и смотрел на окружающих его мужчин, как свою собственность.
— И принесите еды. И воды. И пусть рядом со мной будет женщина.
Деда покачивало из стороны в сторону, а язык у него снова начал заплетаться. Витька аккуратно прислонил невесомое тело Уилла к мачте и покладисто кивнул.
— Окей. Всё сделаем. Уилл, расскажи мне, что вы здесь делали?
Даже в темноте было видно, как оскалился старик.
— Принесите огня и мой сундук. Я видел, ваши черноногие его забрали. А пока — слушай…
Оказалось, что 'Ураган' был не просто пиратской посудиной. Это было самое настоящее учебное судно, на котором наследник вождя обучался основам профессии капитана корабля. Кроме стремления поубивать и пограбить всё, что попадётся по пути у дикарей была ещё одна цель. Как бы это не невероятно звучало — 'Ураган' являлся самым настоящим исследовательским кораблём, который находился в самой настоящей географической экспедиции. Вождь племени, пославший сына на далёкий север, ума имел чуточку больше чем у своего отпрыска и понимал, что для борьбы с империей нужны знания и ресурсы. Прежде всего — источник железа. Его то 'Ураган' и искал, попутно описывая далёкие берега и разыскивая вещи Древних.
Виктор подобрался и навострил уши, а Йилмаз, Олег и Пётр затаили дыхание.
— Что за Древние?
Дед слабо махнул рукой и заплакал.
— А вы думаете, как я здесь оказался? Это не стихия. Не божественное вмешательство. Это, — старик закашлялся, — это просто кто-то где-то нажал кнопку. Вещи Древних.
У Егорова пересохло во рту, а перед глазами поплыли разноцветные круги.
— А мы? А нас… как? Кто? Ты знаешь, где эта кнопка?
Олег выронил нож, а пожилой украинский лётчик, выслушав перевод, схватился за сердце. Старик закрыл глаза и кивнул.
— Принесите огня.
— ЛАААААК! Тля! Где огонь?!
— И сундук.
— Лаааак! Сундук сюда, живо!
— Мам, не плачь, мам…
Антошка, слыша, как тихо плачет мама, тоже захлюпал носом и прижался щекой к самому родному в мире плечу.
— Не буду, Тоша, не буду, — Катя невидяще смотрела в кромешную тьму душного трюма и гладила сына по отросшим вихрам, — это я так… устала просто.