— Ничего мам, дядя Витя говорит, что завтра мы на наш остров придём. Там и отдохнём. Пойдём на пляж? А? Шашки возьмём. Маску и ласты. Я тоже понырять хочу.
— Конечно, милый. Мы обязательно пойдём на пляж.
Катя прижала ребёнка к себе.
— А теперь давай спать.
— Спокойной ночи, мам.
— ЛАААААК! Тля! Где огонь?!
Крик с палубы разбудил всех обитателей трюма. Над головой, гулко топая ногами, забегали матросы, раздался разухабистый русский мат и посыпались звонкие оплеухи.
— Совсем обленились, тля! Я вас научу………!
Егоров орал как ненормальный.
— Катерина, подъём! Оля, Жанна, Антон. Все сюда!
Наверху испуганных женщин встретила сюрреалистичная картина. По бортам с факелами стояли полуголые матросы, в центре палубы возле мачты важно восседал дикарский шаман, а вокруг него прыгали орущие благим матом мужики.
— Кать!
Витька орал громче всех и со всей дури лупил кулаком по мачте прямо над головой деда.
— А знаешь, почему мы здесь оказались? Это эти хмыри нас сюда затащили! Экспериментаторы,…уевы! Вот этой штукой!
Егоров вытащил из кармана чёрный кругляш, которым хвастался днём.
У Кати отнялись ноги.
В эту ночь никто так и не заснул.
— Лак, факел сюда. Ближе. Ближе. Уилл, — Егоров несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, — ещё раз. Повтори ещё раз, только по порядку, медленно и внятно.
Дед посмотрел на занимающуюся зарю, криво усмехнулся и снова раскатал по палубе карту.
— Мы находимся здесь…
Уилл Джеймс Воррингтон прекрасно разбирался в картографии. За долгие годы своих путешествий он сумел нанести на листы тонко выделанной кожи очертания побережья общей протяжённостью более семи тысяч морских миль. Огромный южный континент, о котором капитан Кхап имел самое смутное представление, был картографирован на девяносто процентов. Более того, на большую, два на три метра, карту были нанесены сотни островов и указаны все расстояния! Причём в морских милях.
Витька в десятый раз оглядел этот титанический труд и в десятый раз поразился тому объёму работ, которые провернул сержант.
На карте были отмечены сотни поселений, нарисованы дороги, мосты и даже было указано примерное количество жителей для каждого района. Но и это было не главное.
— Те, кого вы называете дикарями-фаангами, на самом деле и есть дикари. Жестокие, дикие, безжалостные. Им неведомо ни письмо, ни счёт, ни искусство. Всё, что там сейчас строится — дело рук бирманцев. 'Ураган' тоже построили здесь, в Ранкуне.
Старик указал на точку на карте. Порт Ранкун, столица бирманского государства, находился в трёх тысячах миль к югу отсюда.
— Я думаю, фаанги — это выродки. Остатки древнего народа, который жил здесь давным-давно. Там, в джунглях, лежат в руинах огромные города и стоят гигантские пирамиды. Выше египетских. А от жаркого северного берега и до самого ледяного юга идёт дорога.
Старик задумался, а потом вспомнил нужное слово.
— Хайвей. Каменный. Почти пять тысяч миль длиной. С мостами. Им до сих пор пользуются.
У фаангов не было государства, вершиной их самоорганизации был племенной союз.
— Всего таких союзов пять, в каждом столько племён, что запомнить из всех невозможно. В моём, — старик поморщился, — союзе больше ста племён и родов.
— Так ты, типа, старший шаман всего союза?
Уилл ухмыльнулся.
— Ага. А тот длинный, которого вы из пистолета завалили — старший сын главы союза.
Витьке поплохело. То, что наследника будут искать и искать тщательно, было ясно, как божий день.
— А… а… э… а они знают, куда вы направились?
Прохладный утренний бриз оживил старика. Он громко и коряво захохотал, видя страх, который был написан на лицах всех присутствующих. Особенно перепугались матросы 'Птицы', которые принялись громко стенать и рвать на себе волосы.
— Лак, заткни их! — Витька сжал зубы, — ну? Говори.
— Нет. Не знают. Мы были здесь, возле самого северного храма Древних.
— И там ты эту штуку и раздобыл?
Витя показал старику свой трофей. Тот помотал головой.
— Нет. Это наследный медальон, которым вожди союза пользовались много поколений. А теперь он — твой.
Егоров закрыл глаза, досчитал до десяти и, чувствуя, как у него немеет язык, а по спине бегут мурашки, спокойно попросил.
— Уилл, расскажи, что именно сделал твой вождь, и как эта штука работает.
Первый раз металлический медальон Уилл Воррингтон увидел в первый же день своего плена. Он сначала подумал, что на шее вождя клана, которому он попался в лапы, болтается большая монета, но потом обратил внимание, с каким благоговением смотрят на эту заурядную вещицу остальные и всерьёз ею заинтересовался.