— Да, говорил, что это его драка, — подтвердил Джер. — Он знал, что это плохо для него кончится, но, похоже, новая игра захватила его с головой. Буквально на прошлой неделе я встречался с ним. Он выглядел если не ужасно, то, по крайней мере, плохо, сказал, что написал завещание, по которому дом и картины переходят к нам троим, потому что только мы трое знаем, что со всем этим можно сделать, что выставлять, что сохранить, а что уничтожить. Я тогда сказал ему, чтоб он не валял дурака, но он словно не услышал меня. «Если я погибну, то попытайтесь вызвать на мои похороны Криса Джордана, Джон может выяснить, где его найти, — продолжал он, — кстати, он поможет вам закончить работу… Если, конечно, у него это получится». Я спросил его, о какой работе он говорит, но он покачал головой. Больше мне ничего не удалось из него вытянуть.
— Скорее всего, он говорил о своём расследовании, — заметил Бриан. — Кое-что о нём он мне сказал. Я застал его в студии за проекционным аппаратом. Он перебирал старые картины, записанные в файлах, но не закреплённые на экранах. Среди них оказалась «Валькирия», которую он рисовал с тебя, — Бриан взглянул на меня. — Он сказал, что хоть и рисовал с любовью, но вышло что-то вроде дружеского шаржа. Не нужно было так настаивать на пафосе, переходящем в язвительность, потому что прямолинейность в суждениях модели рано или поздно пройдёт, а сила и мудрость останутся, поэтому лучше бы переписать картину. Он перевел её на рабочий терминал и пока прикидывал изменения, мы вспоминали то дело с «Сингроботинкорпорейшн», которым занимались вместе. Тогда Фарги и оговорился, что ему бы очень хотелось, чтоб ты сейчас была здесь. По-крайней мере, ты могла бы разобраться в схеме «перевёрнутой звезды».
— «Перевёрнутой звезды»? — переспросила я.
— Да. Он так сказал, а через некоторое время в прессе появились сообщения, что если нанести на карту Луарвига места совершения убийств Ночным Купсой, получится перевёрнутая звезда.
— Он искал этого маньяка? — удивился Кристоф.
— Это многое объясняет, — заметил Джер. — В частности и то, что он не привлекал нас к этому делу. Первой жертвой Ночного Купсы стал некий Джулий Кларк, хорошенький мальчик из квартала Голубой птицы. Я знаю, что Фарги познакомился с ним, когда искал модель для картины. Это был испорченный, но, в общем-то, не злой мальчик, и Фарги привязался к нему, даже поговаривал, что заберёт его из папашиного вертепа к себе. Но не успел… Самое интересное, что после смерти Джулия Фарги полностью сменил образ. Он остриг волосы и одевался в чёрную кожаную одежду, какую носят в Голубой Птице. Поговаривали, что его часто видели в заведениях этого квартала.
— Может, он вычислил этого Купсу? — задумчиво предположил Джон.- Не думаю, что с его талантами это было такой уж сложной задачей. А тот достал его?
— Обычный маньяк не мог убить Фарги. — возразила я. — Тем более, всего одним ударом.
— Либо это необычный маньяк, — пробормотал Кристоф, — либо за этим маньяком стоит что-то необычное, либо маньяк вообще ни при чём.
— Наверно, чтоб выяснить это, придётся пройти по следам Фарги, — произнёс Джон, — Вот в этом и состоит основная сложность. Во-первых, ни я, ни Брай, ни Джерри, не можем достаточно свободно работать в Луарвиге. Они здесь вне закона, а у меня нет права засветиться. Во-вторых, точно пройти по следу Фарги и понять, о чём он думал и как действовал, очень трудно, потому что он обладал уникальными экстрасенсорными способностями, и мы по сравнению с ним глухи и слепы. И, в-третьих, было ещё кое-что, перед чем мы совершенно бессильны. У Фарги было иное мышление, свой индивидуальный миф, которому он следовал, и который никогда не раскрывал перед нами. Я уверен, что определённый смысл заключён в его картинах, потому что он говорил: «Кто-то пишет дневники, а я рисую». Но лично я не могу расшифровать и десятой доли его последних творений.
— Значит, нам придётся действовать на свой страх и риск? — спросил Кристоф, рассеянно следя за облаками, медленно проплывающими над рощей.
— На помощь полиции пока рассчитывать не имеет смысла.
— А Инспекция? — спросила я.
— Расследование уже начато, но мы ограничены в средствах необходимостью соблюдать секретность.
— Ты хочешь сказать, что Звёздная Инспекция начала своё расследование по этому делу? — насторожился Кристоф.
— Конечно. Её проведение поручено группе особого назначения на Киоте.
— И мы будем действовать параллельно с ними?
— Не надо на меня так смотреть, — попросил Джон. — Не параллельно, а вместе. Вместе с нами. Мы старые друзья Фарги, но дело не только в этом. Мы — сотрудники Звёздной Инспекции, члены группы особого назначения. И Фарги был одним из нас.