Правда, она у Филдинга положила начало не только фарсу. В пей есть элементы чуть ли не всех «малых жанров», в которых он потом работал. Но сам по себе филдинговский фарс большой эстетической однородностью не отличался и был открыт чужим влияниям. Да и размежевание между фарсом и другими драматическими формами, использовавшимися драматургом, осуществлялось отнюдь не по формальной линии.
Комедии Филдинга по праву считаются сатирическими. Мера его критичности по отношению к социальным и политическим институтам долго оставалась непревзойденной. Законопослушные драматурги и критики клеймили его. Правительство Роберта Уолпола приняло специальный закон «о театральных лицензиях» (1737), имевший целью прежде всего изгнать Филдинга из театра Хеймаркет, руководителем которого он к тому времени стал.
С фарсами Филдинга дело обстоит несколько иначе. Политической и социальной сатиры в них не очень много, дело ограничивается критикой нравов и осуждением предрассудков. Заключить из этого, что драматург уступает свои позиции, было бы, однако; неправильно. Филдинг в своих фарсах мало говорит об обществе, зато очень много о человеке, которого оно породило. А это — разговор достаточно серьезный.
В своих фарсах Филдинг затрагивает те же области жизни, что и Ричард Стиль в своих сентиментальных комедиях. Легкомыслие и рассудительность, заблуждение и прозрение, обманчивый блеск титула и скромная добродетель — вот их общие темы. Отличие в том, что в фарсе не положено чему-либо умиляться. Он предназначен для смеха. Даже тогда, когда герои в чем-то близки автору. В фарсе их достоинства должны пройти испытание плутней. Выдержат ли они эту проверку? Полностью — никогда. Качество, полезное герою в одних обстоятельствах, окажется губительным в других. Ум обернется глупостью, доброта — потакательством, разумная строгость — безобразнейшим самодурством. Фарс Филдинга не был отрицанием общепризнанных истин, но он был полнейшим неприятием их безусловности. Сентиментальная комедия слишком уж отдавала учительством, чтобы не вызвать в ответ бесшабашного озорства. А где больше озоруют, чем в фарсе?
Это не значит, конечно, что Филдинг принимал фарс в старом виде. Он его «исправлял» — приспосабливал к понятиям и правам своей страны и своего века. Филдинговский фарс грубоват, но отнюдь не в той мере, что фарс народный. Его герои «масочны», но маски сидят на них неплотно и открывают немало индивидуальных черт, да и сами по себе изготовлены хоть отчасти и по старым образцам, но в новое время. Филдинг «окультурил» фарс и обогатил его приметами современного быта и нравов. Он превратил его в нечто подобное «маленькой комедии», при этом — комедии куда более действенной и смешной, чем комедия сентиментальная, а значит, сохранившей больше примет своего жанра. От других «малых жанров» фарс тоже выгодно отличался своей близостью к комедии — он лишен был их клочковатости и репризности. Фарс, который был началом комедии, в XVIII веке по-прежнему обозначал собой некий центр притяжения комических элементов, был их сердцевиной. Добился этого прежде всего Филдинг. Предшественников у него в этом смысле немного (Колли Сиббер со своим двухактным «Школьником» и Джордж Фаркер с заимствованной у Лашапеля «Почтовой каретой»), да и обращение их к этому жанру было довольно случайным. Вот почему фарсы Филдинга при всей их немногочисленности так важны.
Правда, о том, сколько он их написал, можно спорить. Молодой Филдинг не был излишне педантичен в употреблении театральных терминов, да и само по себе слово «фарс» наполнялось в те годы, смотря по обстоятельствам, самым разным содержанием. Фарсом могли вдруг назвать какое-нибудь совершенно непохожее на фарс «дополнительное представление» (очевидно, просто потому, что благодаря этому афиша выглядела привлекательнее) и трехактную комедию, мера грубости которой превышала дозволенную. Все это породило изрядную путаницу, и нередко пьеса обозначалась no-одному на титульном листе и по-другому в авторском прологе или посвящении.
Что касается Филдинга, то почему он обозначил (или не обозначил) ту или иную свою пьесу как фарс, можно порой только гадать. Фарсом Филдинг назвал, например, маленькую «Эвридику», написанную в жанре репетиции и посвященную художественной полемике (иными словами, тяготеющую в этом смысле к бурлеску). Скорее всего, здесь сыграло роль то обстоятельство, что она предназначалась для «дополнительного представления», которое, как говорилось, принято было в иные периоды именовать «фарсами». И, наоборот, «Совратители», полные фарсовых ситуаций и образов, названы «комедией» — в них было три акта и они годились для «основного представления». В большинстве случаев, однако, фарсы Филдинга обозначены им в полном соответствии с их жанровой природой. Эти маленькие пьески мы и сегодня вслед за автором назвали бы фарсами.