Так и слышу Спасского, говорящего, что помести я эти деньги в консервативный, в смысле не рисковый французский банк, я бы имел на проценты куда больше, и капитал остался бы при мне.
Но ведь я советский человек, к чему мне капитал?
Конечно, есть и другие «но». Много всяких «но». Власть может передумать. Власть может поменяться. Может произойти денежная реформа. Да много чего может случиться — и непременно случится. Но сейчас — мне совершенно не нужно думать о деньгах.
И это не принимая во внимание того, что у меня уже было, и того, что ещё будет. Потому что опера наша как шла, так и идёт. Ни один театр с репертуара её не снял. Соответственно, идут и отчисления. Будь счастье в деньгах — я был бы самым счастливым человеком в Советском Союзе.
Да я и так счастлив, разве нет?
Ладно, с Екатериной Еремеевной пока закончил. Потом она непременно ещё что-нибудь придумает, да только что здесь можно придумать? Жалобу в местком разве.
Интересно, а как отреагирует Стельбов? Захочет начистить мне физию? Может, и захочет, да перехочет. Он человек многоходовый. Другие на такой должности долго не удерживаются, а он — уже кандидат в члены Политбюро. Ему скандалы ни к чему. Потребует жениться? Ага, на обеих.
Будущее покажет.
Дедушкины часы, большие, напольные, отсчитывали время.
Я вышел на участок. Садик, огородик, цветник, турник, сень дерев и запах роз. Вертоград, воистину вертоград. Благорастворение воздухов. Даст мне это квартира в Доме на Набережной? Ой, не думаю. Но жить придется в Москве — во всяком случае, отчасти. Наша страна вертикальная, независимо от того, как выглядит на карте. Вся жизнь идёт через Москву. Вот и сегодня вечером мы выезжаем в Москву — чтобы послезавтра утром улететь во Франкфурт. Небольшое, а неудобство — через Москву-то.
Едем — а потом летим — всей командой. Я, Лиса с Пантерой и Антон. Никаких препятствий! То, что я легко расстался с миллионом, убедило Кого Нужно, что никаких мыслей переметнуться на Запад у меня нет. То есть совершенно. Сейчас-то, с миллионом, было самое время, но я делом доказал преданность Родине, Партии и Правительству. Ну, и в Союзе у меня огромный пряник в виде уймы лакомых чеков категории D на всю оставшуюся жизнь, как такое бросить? А квартира, дом, хозяйство? Нет, я человек надёжный. И моя команда — тоже. Там свои обстоятельства, у команды. В виде товарища Фролова, который будет играть роль дядьки в штатском при недорослях. Не такой уж он и дядька, тридцать пять лет. Звания не знаю, думаю, не меньше, чем майор, не больше, чем полковник. Крепкий. Поможет с чемоданами. Девочкам тяжелое поднимать вредно.
Походил по садику. Двенадцать раз подтянулся на турнике. На восстановление у меня было две недели, и, по рекомендации Петровой, я их провел здесь, в Сосновке. Никакого Сочи, никакого Бакуриани. Здесь, и только здесь. Легкая — только легкая! — физическая нагрузка. Прогулки пешие, прогулки велосипедные, купания в реке, в общем, обыкновенная жизнь обыкновенного отпускника. Или студента на каникулах. Хотя наши студенты, однокурсники и одногруппники, практически все работают. В сельхозотрядах, в стройотрядах, девочки даже стюардессами устроились в «Аэрофлоте». На внутренних линиях, но всё же, всё же. Работают, набираются жизненного опыта. И зарабатывают тоже. Это условие обязательное — заработать. Чем лучше, тем больше.
Лиса с Пантерой и в «Поиске» трудятся, и по комсомольской линии, Лиса побольше, Пантера поменьше. И переводят, переводят прогрессивного писателя Мозеса. Ну, и за моим состоянием следят, не без этого. В смысле — самочувствием. Всё по планам профессора Петровой: после двухмесячного пребывания на людях, среди чужих — замкнуться в узком кругу своих. Обновить аккумуляторы.
Обновил.
Вернулся в дом, принял душ, пообедал — борщом на свинине и с пампушками, как мечталось в Джалу. Выслушал предложения домоправительницы Веры Борисовны, выслушал и утвердил расходы. Дом, он требует постоянных расходов — мелкий ремонт, работы в саду, другое, третье. Ничего особенного.
Посмотрел рукопись. Готовили её мы с Антоном вдвоем, причем большая часть работы пришлась на Антона. «Турнир Мира». Шестнадцать партий, по одной победной партии каждого из участников. С коротенькой биографией шахматиста. Рассчитана на массового читателя, шахматиста-любителя. С простыми и ясными комментариями. Планируется три издания. Первое — уже на днях — в типографии «Молодого Коммунара». Собственно, это будет газета. Сложить, разрезать, прошить — и получится брошюра. Простенько, но и быстро, и стоит пятнадцать копеек. Вторая — это в «Правде», выйдет в сентябре. Больше фотографий, чуть лучше качество, но стоит уже пятьдесят копеек. И дальше — в издательстве «Физкультура И Спорт», где займет примерно треть объема книги «Шахматы — 1976». Бумага типографская номер два, твердая обложка, суперобложка. Остальное Антону предстоит написать — межзональные турниры в Биле и Маниле. И выйдет в будущем году. Если повезёт. Неповоротливы большие издательства.