Привет Татьяне!»
«ЛЕТАЮЩАЯ БАНЯ»
― Твоя просьба для меня весьма неожиданна, ― отвечал шах, ― некогда дал я зарок оберегать всех от летающей бани, ибо всякий, кто вознамерится разгадать ее тайну, обречен на верную гибель.
«20 мая. Дорогая Лиза!
…Сегодня видел НЛО. Точнее, ― почти видел. В общем, надеялся увидеть… Регион уникальный, народу ― никого, самое оно тарелкам полетать…
Так вот, иду сегодня, смотрю по сторонам на родной Туркестан в целом и на родной Копетдаг в частности и вдруг слышу отчетливый гул самолета, а самолетов здесь и в помине не бывает; ни одной трассы наверху.
А тут гудит. Но ничего не видно. Я остановился и думаю: «А вдруг не самолет?.. Вдруг они? Надо их чем‑нибудь привлечь».
А чем я могу их привлечь, кроме как зайчиком карманного зеркальца да небывалым всплеском телепатической энергии, заметным на фоне горно–пустынного ландшафта их точным приборам и утонченным чувствам?
Сел на камень, качаю зеркальцем в разные стороны, прислушиваюсь к звуку чего‑то невидимого над головой; сосредоточился, сконцентрировал желание войти в контакте братьями по разуму.
Зеркальце ― понятное дело: в солнечном зайчике ― миллион свечей, его из космоса заметить можно, а вот с телепатией как? Собрал, можно сказать, конджо в кулак, в критическую массу, чтобы рвануло посильнее, чуть ли не мычу от напряжения. А сам думаю, мол, ну вот прилетят сейчас, а что я им скажу? В зависимости от того, про что они меня спросят? А что они спросят?
― Ты кто?
― Сергей из Балашихи.
― Поверхностно. Надо глубже.
― М–м… Васин и Дашин папа.
― Это точнее. Что про вас всех здесь самое главное?
― Ничего себе…
― Не думай, чувствуй вглубь.
― То, что мы часто знаем, как надо, как правильно, как хорошо, а делаем все равно как хочется и как привыкли, поэтому ― часто плохо.
― Что такое «хорошо» и что такое «плохо»?
― «Хорошо» ― это когда по любви и по совести (по вере), а «плохо» ― это все остальное.
― Что у вас хорошо?
― Любовь и доброта ― вот что хорошо.
― А что плохо?
― М–м… Нехватка чувства меры. И миллионы голодных детей.
― Ты сам хороший или плохой?
― Хороший.
― Всегда думаешь, говоришь и делаешь добро по любви и по совести?
― Нет.
― Значит, Ты плохой.
― Нет, я хороший.
― А как тогда узнать?
― А вы не узнавайте, вы чувствуйте вглубь, в главное.
― Из Тебя фиг вынешь главное.
― Ну, если бы до главного в каждом легко было бы добраться, тогда уж точно все были бы хорошие.
― Так вы не все хорошие?
― Не все.
― Почему?
― Не знаю.
― Сдаешься?
― Сдаюсь.
― Потому, что вы не знаете, зачем вы здесь. Зачем живете. И не умеете быть вместе.
― А вы, конечно, знаете, зачем вы там у себя?
― Конечно знаем. Мы изучаем мир вокруг. Самопознание материи.
― И вы конечно же знаете, зачем вы здесь?
― Конечно знаем. Ты сам контакта просил.
― Я думал, вы чего расскажете, а вы только вопросы задаете. Те же самые, что мне дети задают каждый день ― детские.
― Все вопросы о Главном ― детские.
― Интересное кино… Тогда что же в вас особенного?
― А почему мы должны быть особенные? Потому что летаем на том, чего Ты никогда не видел? Мы такие же. Почему Ты про кино сказал?
― Не важно… Так, значит, у вас тоже, как и у нас: «хотели, как лучше, а получилось, как всегда»?
―Да. У нас просто «как всегда» другое.
― В том смысле, что лучше нашего?
― Не лучше и не хуже. Другое.
― Но техника‑то у вас лучше. Вот эта, на которой вы прилетели.
― «Эта», на которой мы прилетели, ― не техника. Мы это не строили. Это у нас всегда было. Это и у вас есть. Вы использовать не умеете. Потому что вы здесь не поняли Главного.
― Ну–у, началась философия…
― Это не философия. Это ― правда. А не нравится, так нечего и контакта просить, сидеть тужиться. Нам тоже не все нравится.
― И что же вам не нравится?
― Ты хамишь.
― Как я хамлю?!
― Если уважают, думают «Вы» с большой буквы, а Ты ― каждый раз с маленькой.
― Это потому, что с… Вами не поймешь: то ли Вас один… одно, то ли сразу много… Когда говоришь, все время такое ощущение, что Вас несколько. Множественное число.
― Понятно уже, но объяснил Ты плохо. Можешь спросить вопрос.
― Не «спросить» вопрос, а «задать» вопрос.