Я смотрю на все это, подсознательно радуясь повторяемости до секунд и до мельчайшего движения одинаковых операций: могу снять этот уникальный процесс на всех его стадиях.
Стою неподвижно. Одна из змей, уползая после дойки, проползает по моему кирзовому сапогу. Я давно знаю, что, если не дергаться, змея тебя просто не заметит и никакой опасности нет. Да и без лишнего хвастовства скажу, что страха перед змеями у меня нет. Есть уважение.
Следующая змея оказывается на столе, голова прижата, перехвачена рукой, открытая пасть на чашке, массаж, готово. Бамар работает на этом смертоносном конвейере, не только зарабатывая себе на хлеб, но и добывая всем другим бесценное сырье: змеиный яд входит компонентом во множество лекарств (а не только в популярную змеиную мазь от радикулита). По этой причине и в силу дефицитности грамм яда некоторых змей стоит в десятки раз дороже грамма золота. Вот что значит человек ― обязательно все с ценой соотнести надо…»
«ТИХО, ДЕВКИ…»
…девушка погрузилась в раздумье… ее начала трясти лихорадка, и она упала на ковер. И тотчас на середину зала выползла огромная черная змея и бросилась на…
«12 мая…. Из домика на крыльцо выходит Василий ― друг Бамара (росли вместе), приехавший сюда вместе с ним заниматься змеями, и зовет меня помочь ему покормить кобр.
Вася ― под стать Бамару: такой же мощный мускулистый мужик, головастый, с шевелюрой курчавых волос и огромными ручищами. Бизон. Приехал из Донбасса, двенадцать лет в забое. Когда мы встретились, я начал уточнять, из Макеевки он или из Горловки (мы студентами были там на практике по экономгеографии и даже спускались в шахту), это сильно ускорило наше знакомство. Много лет каждый отпуск он проводил с Бамаром на шабашке ― ловил на Кавказе змей. Теперь он у Володи основной помощник и компаньон.
Мы берем из ящика у крыльца пяток зеленых жаб и входим в дом. Там на стеллажах несколько небольших ящиков с лампами для обогрева (как в зоопарке, но без сеток или стекол, просто глухие фанерные стенки, одна из которых закрывается, как калитка, деревянной вертушкой. В ящиках ― кобры, какие поодиночке, какие ― по две, по три. Понятное дело, интеллигентная змея, ей, как этим гадюкам, в клубках тусоваться не пристало.
Когда кобр надо перевозить с места на место, мужикам приходится упаковывать каждую змею отдельно. Но как! Они укладывают их в алюминиевые коробки из‑под кинопленки! Держа кобру за хвост, Вася приоткрывает у нее перед носом крышку этой плоской круглой коробки, и змея устремляется туда как в укрытие. После чего Вася лишь похлопывает рукой по уползающему хвосту («кыш–кыш–кыш»), чтобы змея и его убрала.
Вася открывает дверцу ящика, смотрит внутрь, а там на него встают капюшонами три кобры и начинают делать выпады, отчаянно шипя. На что Вася озабоченно говорит: «Э–э, да у вас вода кончилась».
Он отодвигает проволочным крючком ближайшую змею в сторону, вынимает из ящика поилку, слезает с подставленного стула и идет к ведру с водой. Ящик настежь, кобры качаются и шипят, я стою рядом и думаю о том, насколько же все в мире относительно.
Вася возвращается, начинает медленно ставить ванночку с водой назад в ящик, при этом неосторожно ставит ее на хвост одной из кобр. Она злится, кидается на соседнюю змею с открытой пастью: непонятно, кусает или просто пугает. В любом случае на это стоит посмотреть. Потому что одно дело, когда «злая» кобра кусает «бедную» мышку. Но совсем другое, когда две кобры, стоя напротив друг друга в капюшонах, шипят и кидаются одна на другую; это уже какой‑то ужас в квадрате.
Короче, змеи разнервничались, расшипелись еще пуще и начали вовсю кидаться на Васины руки. Честное слово, я непроизвольно отступил на шаг подальше, а он только: «Тихо, девки, тихо. Не психуйте. Ну, чего разорались? Кыш…» Причем никакой рисовки. А сам двигает ванночку медленно–медленно, а вода в ней колышется. И две повздорившие кобры зло кусают эту двигающуюся воду, прямо мордами в нее.
Потом он открыл ящик с гюрзой, передвинул ее крючком («У–у, корова…»). Потом полез менять перегоревшую лампочку эфам («Мерзнут они…»). С таким участием сказал. Эфы мелкие, с гадюку, их в этом ящике целый клубок, а Вася влез в этот ящик обеими руками, отвинтил лампочку, ввинтил другую, а сам все время: «Тихо, тихо, тихо. Тихо, девочки».
Потом мы разложили принесенных жаб по нужным ящикам и пошли на солнышко разговаривать. Бамар заканчивал последний на это утро ящик: становилось уже слишком тепло, змеи разогрелись, управляться с такими сложно, вероятность ошибки возрастает, а при такой работе ошибок желательно избегать. Вася прихватил из домика спичечный коробок с ядовитыми зубами: змеи недавно перелиняли, а зубы тоже меняются во время линьки. Он выкинул все в помойку, так что я вам в письме этот южный сувенир не присылаю…»