Запахи не забываются, поэтому, когда этот момент настает, я с первым же вдохом туркменского эфира, сочетающего в себе запахи дыма тандыров, хлопкового масла из раскаленных жаровен и таганов, прохладного зноя зимней пустыни, пыли и еще чего‑то неведомого, в мгновенном восторге яркой вспышкой вспоминаю свой прошлый прилет сюда и все, что происходило со мной в Туркмении ранее.
Проезжаю от самолета к зданию аэровокзала в автобусе без сидений и останавливаюсь с прочими пассажирами в ожидании багажа. Ждем на улице. На небе ни облачка, солнце сияет вовсю; январь, теплынь, явно за двадцать.
Осматриваюсь по сторонам и вдруг ловлю себя на ощущении, что в окружающем что‑то не так. Что‑то неправильно. И в следующий момент уже понимаю, что именно. Присматриваюсь и не верю своим глазам.
Около белой стенки одного из зданий, сияющей на солнцепеке так, что невольно прищуриваешься, под козырьком крыши я вижу порхающие черные силуэты четырех… летучих мышей!.. Зимой. В полдень. На солнечном припеке. Полный атас.
Первая ошалелая реакция сменяется невольным изумлением и преклонением перед изяществом происходящего в природе.
Проигрывая в конкуренции с птицами (птицы ― более совершенные летуны) и будучи отжатыми из дневной активности в ночную, летучки мгновенно используют кратковременное зимнее послабление в этом конкурентном противостоянии: зимой стрижи, ласточки, мухоловки, славки и пеночки далеко в Африке. Их экологические ниши можно временно занять, изменив даже столь типичному для себя ночному об–разу жизни. Великолепно. (Через несколько лет я увижу такое же на зимнем солнцепеке у диких скал в долине Сумбара.)
Вспомнил увиденное вечером, уже в сумерках, и думаю: во дела‑то… Изменись вот так что‑нибудь более важное в нашем подлунном мире, ослабни снаружи или внутри нас Госконтроль, полезут ведь упыри и вурдалаки со всех сторон на белый свет… Упаси Господи».
ХОХЛАТАЯ МОЛОДЕЖЬ
― О наивные юноши!..
«22 января…. Кормясь около кустиков Польши, хохлатые жаворонки периодически с особой силой колотят клювами по ее стеблям, склевывая затем свалившиеся на землю семена. Некоторые даже ложатся под кустик, сильно клюют по нему, а потом склевывают вокруг лежа, не вставая: и кормишься, и отдыхаешь, и для хищника менее заметен.
Еще они непревзойденные долбители. Острый клюв этого вида работает как долото, когда, размахиваясь так, что спина прогибается назад, и привставая на лапах, хохлатые жаворонки мощно долбят землю, выдалбливая и выковыривая зимой семена, а весной ― насекомых (с глубины аж сантиметра три). Наблюдал одного, долбившего, не переставая, на одном месте двадцать три минуты; выкопал целую яму.
Молодые птицы, видя в стае, как это делают взрослые, стоят рядом с ними, внимательно наблюдая происходящее, по–куриному наклоняя голову и поворачивая ее то одним, то другим глазом, а потом отбегают и начинают изо всех сил, «с упорством, достойным лучшего применения», долбить землю сами просто так. Не озадачиваясь особо тем, что долбить‑то надо со смыслом, добывая жука или жирную вкусную личинку, окупающих столь высокие затраты и усилия. Молодежь, как всегда, долбит сначала просто ради того, чтобы подолбить. Молодо ― зелено; школа жизни. Использование этого приема всерьез придет позже.
Привык я к хохлатому жаворонку, везде он меня здесь сопровождает: и в холмах, и среди скал, и на дорогах в аулах. А его свистяще–мяукающий позыв ― самый узнаваемый звук из Туркмении. Спроси, какой звук символизирует для меня Копетдаг, не раздумывая отвечу: позыв Galerida cristata (Галерида кристата) ― хохлатого жаворонка».
ЧЕТЫРЕ РАЗА ПО СОРОК СОРОК
Достоинства наружности сороки справедливо оцениваются весьма немногими. Встречайся она редко, все бы, наверное, восхищались и ее длинным с металлическим блеском хвостом, и снежною белизною груди, и общей грациозностью фигуры.
«3 февраля. Дорогая Дашенька!
Когда я не в горах, по вечерам часто выхожу в дендрарий ВИРа посмотреть ночевку птиц. Дендрарий ― это как густой лес, а настоящих лесов здесь вокруг уже почти совсем нет. Поэтому лесные птицы, прилетающие в Туркмению на зимовку, днем едят, что найдут, в окрестных холмах, а на ночь собираются в дендрарий: спать на деревьях безопаснее. Местные древесные птицы тоже скапливаются здесь в самых густых зарослях.