– Ты как Лидка, она тоже меня детским садом обзывает... – захохотала она, закрывая лицо руками, поскольку умудрилась влететь в смородиновый куст. – Ой, волосы!
Волосы зацепились за ветки.
– Не шевелись, а то еще больше запутаешься, – Иван сосредоточенно принялся отцеплять пряди ее волос от веток. – Вот, еще одна... нет, стой – еще сзади!
Наконец он освободил Валю от плена смородинового куста.
– Какой классный гамак... – она опустилась на сетку и слегка раскачалась.
– Кстати, был приобретен в «Детском мире», – сказал он, с улыбкой глядя на нее. – У тебя листья в волосах застряли, дай я вытащу...
Вблизи от него пахло нагретой от солнца тканью – так пахнет, когда гладишь что-то утюгом, – и земляничным мылом.
– Садись рядом – места вполне хватит, – простодушно сказала Валя, глядя на него снизу вверх.
Он сел – заскрипела веревка, обтирая березы, к которым был привязан гамак, – и неожиданно оказался совсем близко.
– Отодвинься, жарко же! – уперлась Валя в него коленями и руками.
– Я не могу, – растерянно произнес Иван, неудержимо сползая к центру. – Честное слово, я не нарочно.
– Черт, что это у меня там за спиной... – пыхтя, Валя вытащила из-под себя книжку. – О-о, «Русский язык» Розенталя... Так вот что мы читаем! Ну как, интересно?
– Очень! – с отвращением произнес он. – Совершенно не знаю правил, оказывается. «Жи-ши», «не» с причастиями... Мозги можно сломать!
– Поди, двоечник, да? – подмигнула Валя.
– Нет, пишу без ошибок, у меня, что называется, врожденная грамотность, но правил не знаю!
– А надо ли их знать?
– Надо... Еще много чего надо.
Откинувшись назад, они лежали в гамаке и смотрели в синее небо и на ветви деревьев, нависавшие сверху.
– Мать хочет к Гурову пойти. Он, оказывается, нам родственник, правда, очень дальний – седьмая вода на киселе, но все же...
– Кто такой Гуров? – меланхолично спросила Валя, ощущая левым боком тепло, идущее от Ивана. «Валя и Ваня. Ваня и Валя...»
– Филипп Аскольдович Гуров, известный московский адвокат.
– Ого!
– Мать хочет, чтобы я на юридический пошел, а Гуров бы мне поступить помог. У него связи везде...
– Ты тоже собираешься стать адвокатом? – оживилась Валя. – Очень круто! Ты молодец, заранее готовишься... А я еще не знаю, кем хочу стать.
– Я в армию не хочу.
– Правильно. Там дедовщина и... вообще, очень плохо... Читал в «Юности» «Сто дней до приказа»?
– Не в дедовщине даже дело, – грустно произнес Иван. – Жизнь такая тяжелая, безработица, инфляция... Прямо как на загнивающем Западе!
– Зато свобода... Эйфория! Гласность, перестройка, ускорение, плюрализм... Хотя ты прав – хочется иногда и красной икры покушать, – сказала Валя серьезно, а потом не выдержала, опять расхохоталась. Чего уж ей так было смешно – она и сама не знала.
– Кстати, у Гурова тут недалеко загородный дом.
– Где? – с любопытством спросила Валя.
– На той стороне Иволги. Дом с розовыми колоннами – бывший особняк какого-то там купца из прошлого века.
– Я знаю этот дом! – с изумлением произнесла Валя. – Нехилый домишко... Так это дом Гурова?
– Ага... Я же сказал – он известный московский адвокат. Он еще собирается участок прикупить, но чуть дальше, где-нибудь у Марьина пруда...
Они молчали некоторое время, едва покачиваясь в гамаке, а потом Валя произнесла тихо:
– Ты тоже будешь известным и богатым, и у тебя будет большой дом с колоннами...
– У меня уже есть дом. Без колонн, правда, но я вполне им доволен, – ответил Иван серьезно.
– Наш Ванечка будет адвокатом... – по слогам пробормотала Валя. – Наш Ванечка будет адвокатом...
Он вдруг взял ее руку и положил себе на лицо.
Первым порывом Вали было убрать руку, но она сдержалась и не сделала этого. Иван тихо дышал ей в ладонь, и она чувствовала его губы – мягкие, теплые, они чуть-чуть шевелились, словно он шептал чего-то. «О господи...» – подумала она и закрыла глаза. Сердце у нее забилось, как сумасшедшее, – наверное, на всю округу было слышно.
– Так, и что же я вижу? – раздался рядом насмешливый голос.
– Ой... – испугалась Валя и стремительно села. Напротив стоял Илья. – Это ты? Ты меня прямо напугал!
– Стучаться надо было! – с досадой произнес Иван.
– Я постучал, – важно ответил Илья, упершись спиной в одну из берез. – Правда, вы не слышали.
– Ладно, проехали! – махнула рукой Валя. – Мы просто отдыхали!
– Ага... – загадочно ухмыльнулся Илья. – Сиеста...
– Что?
– Я говорю – сиеста! – повторил он громко, словно для глухой. – Послеполуденный сон.
– Тебе чего? – недовольно спросил Иван.
– Мне ничего, я просто так зашел. Дай, думаю, проведаю товарища... Хорошо выглядишь сегодня, Валентина. Платьице такое миленькое, желтенького цвета.
– Мерси, – сердито ответила она.
– Ты что, обиделась на меня? – Илья сел на корточки рядом с гамаком, приподнял ее голову за подбородок – тем жестом, с каким обычно взрослые заглядывают в лица детям.
– Глупости какие! За что? – Она отвела его руку. «Как странно он смотрит на меня, – подумала Валя. – Как на дурочку... Я его раздражаю». – Ладно, мне пора.
Она выпрыгнула из гамака и снова зацепилась за что-то волосами.
– Опять? – засмеялся Иван, приходя ей на помощь. – Вот, теперь все в порядке... Валя, ты торопишься?
– Да.
– Я провожу?
– Нет, я еще не успела забыть, где тут калитка...
Она ушла – с каким-то облегчением оставив это место, хотя дело было не в месте. Илья. Дело, наверное, было в нем...
Когда калитка хлопнула за ее спиной, Илья сказал лениво:
– Я тебя не понимаю, Тарасов...
– Чего ты не понимаешь, Деев? – нахмурился Иван.
– Она же дурочка.
– Она не дурочка. И вообще, какое это имеет значение...
– А-а, я понял! Если у тебя какие-то определенные цели – и я догадываюсь, какие именно, – то не имеет никакого значения, дурочка она или нет...
– Ты сам дурак, – огрызнулся Иван. – Нет у меня никаких целей. Пошли к станции.
– Ладно, пошли...
Они побрели по пыльной улице.
– А чего ты там хочешь, на станции? – хмуро спросил Илья, засунув руки в карманы джинсов.
– Мороженого купить, – пожал тот плечами.
– Э-э, да ты у нас совсем маленький! Мороженого...
Их обогнала группа людей – какие-то дачники спешили к станции. Среди них была девушка лет двадцати в мини-юбке, с прической а-ля диско и огромными пластмассовыми сережками, которые лихо болтались у нее в ушах.
– Ничего так... – пробормотал Илья, глядя на ноги девицы. – Я ее хочу.
– А я мороженого хочу, – с вызовом произнес Иван.
– А я ее хочу. Я хочу ее...
Впереди застучала колесами электричка, подходя к перрону, и дачники, в том числе и девица в мини, с визгом побежали к ней, боясь опоздать.
– Билеты, билеты надо купить! – закричал кто-то из них.
– Да черт с ними... Следующая только через сорок минут!
– Он мне не нравится, – с отвращением произнесла Валя. – Он такой... какой-то вредный!
– Илья? Да бог с тобой, Пирогова! – возмутилась Лида. – Ты ошибаешься. Он не вредный. Он просто взрослый человек... Не забывай – ему уже девятнадцать!
– Что ж, если он такой взрослый, ко всем другим можно относиться так... так снисходительно-иронично? Знаешь, мне показалось, что он буквально выгнал меня.
– Как это? – с недоумением спросила Лида. – Он тебе что, прямо так и сказал – уходи отсюда, Пирогова, у нас с Ванькой мужской разговор?
Валя покачала головой:
– Нет, все по-другому. Он ничего такого не говорил... Но я чувствовала, как он хочет, чтобы я поскорее ушла.
– Это очень субъективное умозаключение, – наморщив лоб, снисходительно произнесла Лида.
– И почему ты его называешь Ванькой? – вдруг рассердилась Валя. – Никакой он не Ванька, он Ванечка. Или Ваня. Или просто Иван...
– Ванечка!.. – фыркнула Лида и захохотала. – Нет, вы подходите друг другу, это точно! Ванька и Валька!