— Он сделан в Германии.
— Я знаю, — кивнул Мори.
Тоёхара сообщал Мори эту информацию уже в четвертый раз.
Мори полагал, что с этим старым биноклем связана какая-то история. Его всегда интересовали старинные вещи, и он любил читать об истории и древних культурах. Ему хотелось расспросить Тоёхару про бинокль, но он не знал, как подступиться к этому делу. Что нужно сделать? Спросить: «Какая классная вещь. Тебе кто-то подарил?» Или: «Выглядит довольно старым. Когда его сделали? Сильно ли увеличивает? Можно ли отсюда увидеть отель «Морской ястреб 41?» Подобные вопросы возникали в его голове один за другим, но сразу же смешивались в какую-то кашу. Он чувствовал, что стоит ему открыть рот, как весь энтузиазм сразу же испарится, от неуверенности в себе он спутается и не сможет даже закончить фразу. И Мори ни о чем не стал спрашивать…
Вообще он никогда толком не разговаривал с товарищем. В течение последних двух дней они вместе ездили за конвоями Специальной полиции, но, несмотря на все то, что им случилось увидеть, они почти не говорили друг с другом. А произошло многое, особенно накануне. Погибло множество народу, один из офицеров Корпуса подорвал себя, автоматическая пушка бронетранспортера огнем уничтожила четыре автобуса прямо у них на глазах. И тем не менее они едва обменялись парой слов за целый день. Разумеется, на месте было не до этого: вокруг свистели пули, было много суеты и криков, но они не стали обсуждать увиденное даже после того, как вернулись домой.
Тоёхара посмотрел на свой бинокль, затем на Мори и опять на бинокль. Когда он снова перевел взгляд на Мори, Мори подумал, что парень хочет дать ему посмотреть, но никак не решался задать вопрос. Тоёхара был на полголовы ниже Мори, который и сам-то не превышал метра шестидесяти пяти сантиметров, однако мышцы на широких плечах и груди парня буквально выпирали наружу, а руки и ноги были короткими и крепкими, словно бревна. Исихара называл Тоёхару Халком. Бритый наголо, он отличался повышенной волосатостью по всему остальному телу. Длинный черный ворс прорастал с затылка, из плеч, шеи, рос даже на фалангах пальцев рук и ног. При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что у него совсем детское лицо, однако первым и единственным, что оставалось в памяти, были его телосложение и волосатость.
В детстве Тоёхара был хиленьким ребенком — он страдал от туберкулеза. Его родители жили в Токио, но воспитывался он в доме дедушки по отцовской линии в префектуре Сага, к юго-западу от Фукуоки. Дед Тоёхары происходил из высокопоставленного рода, проживавшего в вотчине Набэсимы[23], и служил почтмейстером. Он был весьма гордым человеком с мировоззрением эпохи феодализма. Тоёхара получил хорошее, хотя и строгое воспитание. Мальчика обучали кендо — искусству боя на мечах, — и однажды ему проломили голову деревянным мечом. В шестом классе он посмотрел сериал «Куоре: три тысячи лиг в поисках матери». Он решил, что для ребенка совершенно нормально, если он захочет разыскать свою маму. Приобрел билет и сел на поезд до Токио. Его поймали и отправили домой. На следующий день он снова сел на скоростной поезд, на этот раз прихватив с собой один из старинных самурайских мечей своего деда, что, по сути, было кражей. Первый же кондуктор, который попытался насильно высадить Тоёхару, был рассечен мечом. Тоёхара с некоторым трудом вытащил меч из тела и попытался обезглавить труп. Убив своего врага, человек должен отрубить ему голову и высоко поднять ее для всеобщего обозрения, чтобы провозгласить победу, — так, по крайней мере, следовало из самурайского кодекса, каковой Тоёхара благодаря своему деду знал назубок. Он одновременно уважал и ненавидел деда, которого называл Хлоп-Хлоп! И он полагал, что старик похвалит его, скажет, что он поступил правильно, убив своего оскорбителя, но судьба распорядилась иначе: ему никогда больше не пришлось разговаривать с дедом.
Ни разу Тоёхара не задавался вопросом, насколько актуальны дедушкины истории о воюющих государствах сегодня. До сих пор он никак не мог понять, почему то, что пятьсот лет назад было хорошо, вдруг превратилось во что-то плохое; почему один и тот же поступок, делающий человека героем на войне, в гражданской жизни делает его преступником. Впрочем, Мори тоже этого не понимал. Когда Тоёхара присоединился к группе Исихары, с ним был тот самый украденный из дедовской коллекции старинный меч.
23
Набэсима Наосигэ (12 апреля 1537 – 24 июля 1619) — японский самурай и даймё периодов Адзути-Момояма и Эдо.