Тоёхара немного опоздал. Он был одет как обычно — шорты, гавайка и сандалии. Канесиро попытался было заставить его переодеться, но Шеф сказал ему, что в этом нет необходимости, — те, кто не принадлежал к «Клану», могли одеваться, как им заблагорассудится. Помимо прочего, на Тоёхаре была головная повязка с какой-то надписью на хангыле, а к спине был привязан короткий меч, завернутый в ткань.
Меч был здесь явно лишним, но Тоёхара уперся. Он сказал, что должен сражаться за своего деда, и его оставили в покое. Сочетание черной рубахи в стиле «муу-муу», расшитой черепами и драконами, шорт, рваных кожаных сандалий и самурайского меча было сюрреалистическим.
Шеф натянул на свою прическу кепи цвета хаки с красной звездой и ремешком под подбородком. Кепи он приобрел в каком-то бутике в Тендзине. Оба его помощника пришли в повязках на лбу; на повязках по-японски и на хангыле было выведено: «Экспедиционный корпус Корё».
Исихара тоже хотел отправиться вместе со всеми, но Канесиро остановил его:
— Исихара-сан, вам лучше остаться здесь и удерживать нашу крепость.
Такегучи, Андо, Орихара и Окубо кивнули.
Исихара сказал:
— Что ж… Мне уже почти полтинник, да и в башке после вчерашнего гудит… Не хочу вам там мешать.
— Дело не в этом, — ответил Канесиро. — Просто мы все очень благодарны вам за то, что вы нас здесь собрали и заботились… Оставайтесь, напишете о нас книгу. И не важно, будет ли она когда-нибудь опубликована. Просто расскажите нашу историю. Вы обещаете?
Исихара смущенно почесал голову:
— Ну, я‑то небольшой мастер в прозе. Может, я лучше напишу стихотворение?
Он оглядел ребят.
— Ну что ж, тогда о'кей. Бон вояж. Или как там по-английски? Хабу а нааису ториппу![28]
Машины и мотоциклы стали трогаться с места. На всех были установлены глушители, чтобы не привлекать внимания рабочих, когда колонна будет проезжать Одо. Вряд ли на них нападут, но, если ими заинтересуется полиция, операция, считай, провалена.
— Как только подъедем поближе к отелю, — сказал Шеф, — снимем глушители и устроим им музыку.
Его мотоцикл выделялся среди остальных. В ответ на восхищение Синохары Шеф сказал, что таких уже давно не выпускают: «Ямаха XJ400» семидесятых годов.
— Слушай, я не против, чтобы умереть, — сказал он Синохаре. — Но ради этого я бы не полез в этот отель.
Когда они отъезжали, Синохара оглянулся. Исихара стоял между корпусами «С» и «D» и махал им рукой. Они отъехали уже достаточно далеко, чтобы разглядеть выражение его лица. Синохара заставил себя думать, что это его обычный сонный взгляд. Исихара был с похмелья и, вероятно, просто ждал, пока они скроются из виду, чтобы потом завалиться спать. Всякие слезливые прощания, слова любви и прочие сопли — ложь, учил их Исихара. Правда, в последний момент он пытался сесть в одну из машин, но действительно ли он хотел участвовать в операции? Синохара слышал, как однажды Исихара говорил, что он не против смерти, но все-таки страшно боится боли.
Канесиро попросил его написать о них — неужели он допускает, что они могут погибнуть? Все вместе они разработали подробный план проникновения в отель, но про заряды было не очень понятно. Как только они их установят, надо будет выбраться из здания и бежать в сторону залива. Там, за волнорезом, взрывные устройства будут приведены в действие посредством пульта. Эта часть плана была сырой, но ничего лучшего они не смогли придумать. Однако никто не жаловался. Никто не хотел устраниться от участия в операции. Синохара, как и Шеф, не боялся смерти. Он боялся лишь того, что оставленные лягушки в случае его смерти непременно погибнут.
Облака низким плотным слоем закрывали небо, но дождя не было. Когда группа достигла автозаправки, где ее ждали остальные члены «Клана», Синохара услышал оглушительный рев двигателей и увидел конусы света от фар. И станция, и улица за ней были полностью забиты автомобилями и мотоциклами. Отсюда виднелся только КПП «С». На некоторых машинах были установлены прожекторы, и вся местность вокруг светилась, словно днем. Флаги торчали из окон автомобилей и были приделаны к задним сиденьям мотоциклов. На некоторых — изображение пагоды Корё, другие напоминали государственный флаг КНДР, на третьих было написано: «Экспедиционный корпус Корё — отделение Фукуоки!». Как только показался мотоцикл Шефа с Синохарой на заднем сиденье, собравшаяся толпа разразилась приветственными криками.