В диком восторге бросился он внутрь круга, а вдали раздались вопли его жены, детей и отца:
— Погиб! Погиб навеки!
4
Сатана, владыка ада, повелел оповестить оглушительными ударами рогов по огненному диску солнца всех падших духов на земле и в преисподней о том, что он устраивает сегодня огромный дружеский пир. Адские духи поспешили на этот могучий зов. Даже посланцы сатаны на нашей земле оставили свои посты, ибо приглашение заставило предположить, что ожидается нечто исключительное и великое. Огромные своды ада огласились дикими криками адской черни. Мириады дьяволов расположились на обожженной и бесплодной почве. Но вот появились князья ада и заставили толпу смолкнуть, чтобы сатана мог выслушать доклады своих послов, прибывших с земли. Дьяволы повиновались, и страшная тишина воцарилась в густой, мглистой тьме, нарушаемой лишь воплями осужденных на вечную муку. Рабы дьяволов, тени, не достойные ни блаженства, ни вечной муки, готовили бесчисленные пиршественные столы. Эти рабы вполне заслужили свою позорную участь. Когда они имели еще плоть и кровь и питались плодами земли, они принадлежали к той двуличной породе, которая дружит со всеми, никого не любя. Язык их болтал о дивном учении добродетели, но сердце ему не следовало. Они не совершали зла лишь потому, что это связано с опасностью, но они не творили и добра, потому что оно требует мужества и самоотречения. С религией они обращались так же, как еврей-скупец со своим капиталом: они клали ее на проценты, рассчитывая хорошо обеспечить таким способом свои жалкие души. Они молились богу только из страха и дрожали перед ним, как рабы. А дьяволы, поистине ничуть не лучшие господа, чем некоторые владельцы крепостных крестьян, тормошат их за это как следует в аду. В то же время другая толпа таких же несчастных в поте лица своего трудилась в огромной адской кухне, готовя яства для своих безжалостных господ, — страшное занятие для души, однажды уже погубившей принадлежавшее ей тело обжорством, пьянством и излишествами. Очевидно, дьяволы, хотя они не едят и не пьют, переняли все же у людей обычай любое торжество отмечать обжорством и пьянством и в таких случаях устраивают пир из душ. Предводитель каждого легиона подбирает нужное количество грешных душ для стола своих подчиненных. Те, в свою очередь, передают эти души рабам, которые их варят, жарят и поливают адским соусом. Нередко бывает и так, что кому-нибудь из этих несчастных приходится сажать на вертел своего отца или жену, сына, дочь или брата и поддерживать под ними мучительный огонь — ужасное и поистине трагическое положение, усугубляемое еще тем, что надзиратели кухни, тоже дьяволы, не менее злорадные, чем всё слуги знатных господ, стоят с бичами в руках за спинами рабов, заставляя их трудиться не покладая рук. Я рекомендую этот сюжет трагическим поэтам Германии, которые так часто ищут темы для своих сочинений в смрадных болотах ада и вообще среди всякой грязи
{12}. Сегодня для услаждения повелителя, его высших сановников и любимцев дьяволы остановили свой выбор на папе, который, будучи наместником господа бога на земле, стремился к владычеству над миром и возмущал подданных против императоров, королей и князей. С ним вместе были отобраны: жестокий завоеватель; знаменитый философ, который при помощи схоластических силлогизмов распылил в ничто существо существ; лицемерный монах, которого его орден, ссылаясь на якобы совершенные им чудеса, хотел причислить к лику святых. Для адской черни также прибыли совершенно свежие припасы. Недавно папа натравил друг на друга два войска, состоявшие из французов, немцев, итальянцев и испанцев, для того чтобы, воспользовавшись суматохой, забрать в свои руки еще кое-какие земли и округлить таким образом наследие святого Петра{13}. Они дрались как герои, и тысячи их полетели в ад. Каким бы это было счастьем для душ, предназначенных на съедение дьяволам, если бы на этом и кончились их мучения! Но дьяволы по частям низвергают их обратно в адские болота, растерзанные члены вновь срастаются, и несчастные продолжают существовать для новых страданий.