— Кто будьет сдатся, тот будьет пить водка и курьит пелёмор! Остальной зольдат будьет висет этот верьёвка!
Мой ультиматум понят не был, и спустя минуту на их корме образовалось построение, напоминающие римскую «черепаху», прикрывающую ростовыми щитами дюжину лучников, которые тут же начали обстрел «Авроры». Ну что ж, выбор сделан — поехали. Ответом был слитный залп трех аркбалист. Тупые, тяжелые дротики снесли этот карточный домик не хуже удара молота — брызнули в стороны обломки щитов и тех, кто за ними стоял, окрасив низ бизань-паруса (кормовой парус) в красный цвет. Кому удалось избежать попадания тяжелых дротиков, лишившись прикрытия щитов, попали под залп стрел с трехгранными бронебойными наконечниками. Хотел было скомандовать, чтоб из аркбалист били через борта, переборки и комингсы трюма по засевшим там супостатам, но жаба не дала калечить практически уже мой корабль. Вместо этого дал команду на сближение.
— Абордажной команде подготовить багры, «кошки», дреки (небольшой складной якорь) и переходные мостики. Лучникам прикрытия — рассредоточится, согласно своих секторов обстрела! Марсовые (марс — площадка на топе составной мачты) стрелки — занять свое место на мачтах! После команды «На абордаж» залп по противнику, а далее действовать по обстановке. Всем занять свои места!
Неф, как я уже сказал, был немного короче «Авроры» — но при одинаковой высоте главной палубы, его бак был выше нашего где-то на метр, корма как минимум на полтора превышала нашу, и при этом метра на три была длиннее. Я такой весь красивый — доспех (от островерхого шлема с пластинчатой брамицей, нащечниками и стрелкой, прикрывающей нос, до пластинчатых мокасин, закрывающих взъем стопы) был подвергнут воронению (чернению). Вооружился короткой абордажной саблей, массивная гарда с вертикальной зубчатой полосой, в районе костяшек, напоминающей зубья ножовки, для ударов по незащищенной плоти, и вороненым баклером — цельнометаллическим круглым щитом, с дециметровым шипом в центре умбруна, диаметром примерно сорок сантиметров, с заостренной кромкой. И только плюмаж украшающий шлем, был кроваво красного цвета.
Едва наш бак коснулся главной палубы нефа, я дал команду — НА АБОРДАЖ! Сразу полетели кошки, багры зацепили борт противника, переходной мостик опустился на фальшборт нефа. Дальнейший ход боя пришлось вспоминать и восстанавливать под медитацией, а также выуживая по крупицам у свидетелей и участников событий все, что происходило вне моего поля зрения. Поэтому дальнейшее повествование поведу как от себя, и как бы обобщенный взгляд со стороны свидетелей. Ну все, понеслось. Едва переходной мостик коснулся бортового планшира нефа, я рявкнул во всю глотку.
— Делай, как я! За мной!
Пробежав пару метров по мостику, отбил в сторону нацеленный мне в грудь багор, принял одну стрелу на щит, от второй уклонился. Перепрыгнул нацеленный в голень топор, наградив его обладателя уколом в лицо, на миг затормозил движение, пропуская в миллиметре от бедра рубящий удар меча. Меч еще продолжал движение, а его хозяин уже умер — стрела, пущенная андоррцем, почти по самое оперение вошла в его рот. Цены бы Фараху не было, если бы работал на упреждение — но все равно, спасибо. Догнал отбитый мной багор, попутно отделив кисть, сжимающую его, от остальной руки. С мостика сразу перепрыгнул на крышку трюма, свободную от вражеских солдат. Отбил одну стрелу баклером, еще две ушли в рикошет от шлема, еще несколько ударили по бахтерцу и наручам. Это видимо я сильно погорячился, выбрав место, где лучники могли поливать вовсю, не опасаясь задеть своих. Отбивая и увертываясь от очередных стрел, я понял, что такой балет ни к чему хорошему не приведет — и сиганул на главную палубу, выбрав место, не сильно перегруженное врагами. Группа из трех воинов, видимо, спешащая к месту прорыва, стала моей целью. Спрыгнув на главную палубу напротив спешащих врагов, я почувствовал весьма ощутимый толчок палубы, но устоял. Первый, не успев затормозить перед непонятно откуда взявшимся пиратом, влетел в мои объятия и получил сокрушающий удар шлемом в лицо, второй, бежавший левее и сзади, нарвался на взмах с левой, режущей кромкой балкера в переносицу — тоже не жилец. Третьего упокоила стрела в сердце от Фараха. Встречающая сторона неприятно удивила своим количеством. Кроме того что по мне работало, пока я был на крышке трюма, с десяток лучников, из всех щелей, как тараканы, вылезали все новые доспешные бойцы, и что особо неприятно — спешили они ко мне. По ощущениям, я уже секунд тридцать на вражеской палубе. Где наши?!