— Дед, все понятно… — как можно миролюбивей ответил я — очень хотелось спать, — Политика, религия и т. д. и т. п. Главный злодей — Мистик, и его надо бить сильно, но аккуратно, и будет нам счастье — в виде трупа Романа, и освобожденной Зои — которая исполнит все наши желания.
— Другие мнения есть? — Птиц внимательно посмотрел на каждого из нас, и неожиданно жестко подложил, — Какие же вы тупоголовые — самый опасный злодей — Зоя! Вам, ДЕТКИ, предстоит вытащить из капкана матерую волчицу, которая без труда перегрызет вам глотки, если посчитает это нужным. Вы думаете, почему император Александр взял ее сына в заложники, держал его в заточении до самой своей смерти (да и сама его смерть — загадка) и обещал Зое оскопить его, если услышит в политических кругах ее имя. Почему Мистик, вступивший в прямую конфронтацию со Львом, и с Папой Римским, человек мужественный (в одиночку ходил во враждебный лагерь осаждавших Константинополь болгар) и умный, склонил колени перед Углеокой. Все просто — они ее боялись, и боялись до кровавого поноса.
— Дед, кончай пылить. Мы уже почти сутки на ногах, понятно — мозги работают через раз.
— Ну ладно. Я сказал — вы, надеюсь — услышали. Теперь всем отбой. Всем сразу спать. — посмотрел Дед при этом только на меня с принцессами, — Подъем через шесть часов!
Свои сны я запоминаю крайне редко. Как-то так получается, что красочный сон, наполненный событиями, а порой и важными открытиями, переходя границу владений Морфея, почему-то полностью стирается из памяти, оставив в ней лишь невнятные осколки, которые, подобно снежинкам на ладони, тают, когда ты пытаешься разглядеть их поближе. Но в этот раз я запомнил свой сон.
Я смотрел на звездное небо и не узнавал его — нет, звезды и созвездья были те же, что и всегда, но светили гораздо ярче, и каждая звезда имела свой цвет. Кроме того, каждую крупную звезду обрамляли сотни и тысячи звезд поменьше, как цветной бисер, рассыпанный среди самоцветов. Зрелище было настолько потрясающим, что мне немедленно захотелось с кем-нибудь поделиться своим восторгом. Я огляделся по сторонам, и оказалось, что нахожусь я на лесной поляне. Там я был не один. Неподалеку красивая черная волчица тоже смотрела в ночное небо, но ее взгляд был наполнен не восторгом, а тоской, или даже обреченностью. Приглядевшись повнимательней, я разглядел капкан, надежно сковывающий ее лапу. Несмотря на огромные размеры — не менее метра в холке — хищница показалась мне неопасной, и я, не делая резких движений, приблизился к зверю. Мое появление было оставлено без внимания, впрочем, как и дальнейшая возня с капканом. Лишь когда щелкнул замок, вновь встав на взвод, и я освободил пленницу — последовали эмоции удивления и благодарности. Мне позволили почесать себя за ухом, потрепать по холке. Но как только я попытался оставить волчицу, она показала свои клыки — это было страшно. Пятясь назад, я запнулся и попал во взведенный капкан. И если тот сковывал волчице только лапу, то меня он охватил целиком, и я начал задыхаться.
Проснулся я погребенный под конечностями и головками рыжих. Те, как и привыкли, расположились с двух сторон от меня — только вот кровать была значительно уже, и к тому же их массивные гривы перекрыли мне доступ кислорода. Мешавшие дышать волосы убрал, повернулся на бок и моментально снова заснул, но сон запомнился. Утром, во время завтрака, обратился к Деду.
— Дед, я помню, ты как-то говорил, что твоя половинка увлекалась толкованием снов… Не подскажешь, к чему снится яркое звездное небо?
— М-мм — задумался дед, — Если не ошибаюсь, то готовься к борьбе за свое место под солнцем… Если звезды были яркие и на небе ни облачка — то ты победишь. В любом случае, хороший сон.
— А капкан к чему?
— Попал в капкан — что-то нехорошее, освободился из капкана или кого-то освободил — хорошее.