Небольшой стол не ломился от яств и не мог поспорить с императорским завтраком, но и с монастырским его было не сравнить. Зоя ела, почти не чувствуя вкуса пищи — несмотря на все заверения рыжих, почему-то не верилось, что купеческое судно может уйти от самого скоростного корабля империи. Покончив с десертом, она вышла на палубу — якобы размяться.
Капитан нашелся на корме, он сидел на стуле, более похожем на трон. Выражение его лица было задумчивым. Драмон же подобрался настолько близко, что уже можно было различить части обмундирования стоящих на передней боевой площадке лучников.
— Как скоро нас догонят? — почти спокойно спросила Углеокая, — Как я понимаю, вы сдаваться не намерены.
— Что? Догонят нас?! О нет, нас не догонят! — с улыбкой ответил я, — Мы вынуждены снижать скорость, чтоб дромон не оставил попыток нас догнать. Дело в том, что моя ласточка — очень приметная, и если мы просто убежим, уже завтра весь императорский флот и береговые службы будут знать, кого искать. Вот и отводим галеру подальше от берега, чтоб не было свидетелей ее гибели, и никто из ее экипажа не смог добраться до суши.
— Вы и в правду хотите взять боевой корабль на абордаж?! — вот это глаза — огромные и удивленные, — Но это же безумство!
— Нет! В этом нет необходимости! — огромным усилием воли подавил улыбку, — Мы их просто потопим. Вот прямо сейчас и приступим… Фарах! Зажигательными, ниже планшира, пли!
До борта галеры было еще далековато, и долетала только каждая десятая стрела, большинство из которых отлетали от борта и гасли в море. Но десяток лучников, как ни в чем не бывало, снова и снова натягивали луки и били в цель. На таком расстоянии огня видно не было — только чахлые дымки кое-где отмечали попадания стрел. Но вдруг дымки стали гуще, превратившись в черный дым со всполохами алого пламени. Гребцы левого борта сбились с ритма, и мгновение спустя переплелись веслами. Драмон развернулся к «Авроре» правым бортом, в который вновь полетели зажигательные стрелы. Еще немного времени понадобилось, чтоб и правый борт галеры охватило пламя. Дромон пылал. Те, кто спрыгнули за борт, ненадолго продлили свою жизнь, да и будь среди них отменный пловец — в десятиградусной воде не выжить ему больше часа.
— Как вам это удалось? — Было понятно, что Зоя потрясена, но мимика и голос оставались бесстрастны. Вот это характер! А выдержки столько — хоть бедным раздавай, — Это что? Колдовство какое-то?!
— Да что Вы! Господь с Вами, императрица! Всего лишь небольшая военная хитрость. Просто ночью, перед тем как подойти к берегу и ожидать Вас, «Дивер» — ну, та лодка, которую Вы назвали бочкой — по тихому подошел к галере, и ребятишки хорошенько обработали ее борта «греческим огнем». Та гадость, которой внутри воняло — он и есть. Остальное вы видели.
— Ты что, знаешь секрет «греческого огня»?!
— Нет, не знаю. И даже тот человек, который мне его поставляет, тоже не знает. «- А ведь практически не слукавил — ни я, ни аптекарь из чего его точно получают, и правда не знаем.» — Да и неинтересно мне это.
— Продажные твари… — ни к кому не обращаясь процедила Зоя, и тут же спросила, — А тебе раньше приходилось топить мои… имперские дромоны?
— Было дело. Утопил одного у берегов Кипра. Их было двое — они напали, а у меня тогда не было «греческого огня», только стреломет.
— Это невозможно! Ты и есть тот купчишка с шебеки?! Но мне доложили, что нахала сожгли вместе с его посудиной.
— Вам солгали! Помните юродивого, со страшным, обожженным лицом, что сопровождал Вас от монастыря до лодки? Он тоже был тогда на «Амире», и свое увечье получил там же, прикрывая меня щитом от брызг пламени.