— Ты прав — суть важней, а я неправа, но все равно права — ты наглец! И твои принцессы наглые, и твоя «Аврора», и твой «Дивер», и вся твоя команда наглая — все делают вид, что я главная, но по сравнению с тобой — в медяк меня не ставят. И твоя независимость меня тоже бесит. И я понимаю, что ты можешь сейчас просто выйти, и я больше тебя не увижу… — на этих словах Зоя вдруг захлюпала носом, а ее глаза наполнились влагой, — Прости, я сказала лишнее. Я ведь только выгляжу беззаботной, а сама вся на нервах. С тех пор, как Инга вошла в мою келью, я спокойно спала только на «Авроре». А сейчас и подавно — от нахлынувших дел голова идет кругом, одних только писем написала больше, чем за всю предыдущую жизнь. А еще не знаю что с сыном — Роман беспощаден и способен на все…
Ну все, слезы полились ручьем. Не терплю женских слез. Я протянул платок — Углеокая не отреагировала, пришлось самому утирать слезы и сопли императрицы, говорить какие-то банальности. Когда слезы пошли на убыль, хлюпнувшая напоследок Зоя с укором сказала.
— Правду говорят твои приживалки — ты, Саня, гад. Знаешь, как ты меня напугал?.. Никогда не делай так больше! — видимо, чтоб окончательно успокоиться, Зоя вновь переключилась на Деда, поглаживая птица, — Единственная добрая душа в твоем окружении — это птица.
Я аж подавился откушенным фруктом.
— Кха. Да по сравнению с этим наглецом, я просто робкий ребенок! Ты просто никогда не слышала его речей…
— Ты что, понимаешь птичий язык?! — изумление августы было беспредельным, — Но это же невозможно!
— Иногда понимаю, но чаще всего она несет такой бред, что я даже не слушаю.
Кулачек августы врезался мне под ребра.
— Шутник! А ведь я почти поверила… — хохотнула она, и тут же посерьезнела, — Лизоблюдов у меня будет и правда в достатке, и послушный патриарх, и послушные стратеги. Все будут смотреть мне в рот, и кланяться в пол, докладывать слухи и сплетни, за это я должна буду одаривать их привилегиями, наградами, титулами. Но по сравнению с тобой, все они бездари, способные только объяснить, почему мои приказы не удалось выполнить. В основном этим аргументом будет недостача денег, которые они уже рассовали по собственным карманам. А ты просто играючи делаешь невозможное, и ничего не просишь взамен.
— Ну, не совсем ничего — про принцесс помнишь?
— Помню. Они и мне пригодятся. Та же Марго, при моей поддержке, сможет постепенно очистить от арабов все северное побережье Африки, от Египта до геркулесовых столбов (Гибралтарский пролив). С Ингой сложней — но сделаю все возможное, и не поскуплюсь, чтобы она отобрала трон у Генриха. Но только при условии — все свои ресурсы, включая ютландскую родню, Ингрид использует на уничтожение болгар и угров. Тогда им будет не до Византии.
— Ты ей в помощь можешь еще руссов послать. Я слышал, их князь любит мечом помахать, а денег ему вечно не хватает. По поводу Романа… добраться до него, я думаю, смогу, а вот благополучно уйти… проблема. Сейчас я принесу бумагу, а тебе, августа, стоит запастись терпением и напрячь память — будем составлять поэтажные планы дворца.
Память у Зои была хорошая, но когда количество исправлений и почеркушек зашкаливало, приходилось брать новый лист, и так несколько раз по каждому этажу. Наконец, когда Углеокая не нашла несоответствий в планах, я откинулся на спинку стула и молча стал рассматривать императрицу.
— Что не так?! — голос Зои дрогнул, — Я что-то напутала?
— Не знаю, я во дворце не был. Просто мне кажется, ты что-то забыла мне рассказать.
— Про то, что кроме явных постов в императорском крыле, есть скрытые, за портьерами и ложными стенами, и в случаи проникновения…
— Не то.
Я угадал! Черные глаза забегали, уклоняясь от моего взгляда.
— Ты меня посылаешь на верную смерть, ведь так? А значит, я имею право знать все, что мне поможет хоть как-то избежать ее. Ну, давай, очисти душу.
— Ты прав… — со вдохом проговорила Углеокая. — Есть тайна, в которую я даже еще не посвятила своего сына Константина. С ипподрома в императорское крыло дворца ведет подземный ход…
В императорской ложе ипподрома, под скамьей первого ряда был ливневой сток, забранный решеткой. При помощи несложных манипуляций, посвященный мог проникнуть через него в подземный ход, и далее в комнатку царского истопника. Каморка была оборудована двумя входами — со двора — откуда, собственно, заносились дрова, и в императорское крыло, куда дрова разносились. Еще одна хитрость — в каморке тоже имелся камин, дымоход которого выходил на кровлю дворца, и имел скобы, по которым без труда можно было забраться на крышу. Такие же скобы присутствовали во всех дымоходах дворца. То есть, в случае опасности, члены царской семьи практически из любого помещения могли оказаться не крыше, и спустившись в каморку истопника, покинуть дворец.