— Так ты и есть тот ангел?! — чуть не прокричал парень, округлив глаза, — Перед которым рухнули двери, и тюремщики превратились в прах!
— Тсс! Ты чего кричишь? — сделав страшные глаза и приложив палец к губам, прошептал я, — Ты же не веришь в байки.
— Ну, не знаю. Все так говорят. — устыдившись своего порыва, уже тихо сказал малец.
— Нет, было не так. Я просто послал принцесс, которых спас ранее, вот они уже ее и освободили. — и тут же ответил на вопрос, готовый сорваться с уст Константина, — Принцессы не волшебные, но дерутся лучше любого воина, — про амазонок слышал?.. Если хочешь, я завтра, даже наверное сегодня, тебя с ними познакомлю.
Вздрагивающий пол и нарастающий гул оповестил о подходе неслабого подкрепления. Минуту спустя подошел мой знакомый центурион, и доложил Багрянородному, что еще три центурии усилили охрану наследника престола, и что теперь его жизни ничего не угрожает. После доклада откланялся наследнику, и приказал мне следовать за ним. На что Константин возразил.
— Александра я назначил своим личным телохранителем, так что, центурион, обходись без него.
Мой недавний командир только отвесил дополнительный поклон, и в свою очередь сказал, что инструктаж займет меньше пары минут. Дождавшись царственного кивка, мы поклонившись вышли за двери.
Ты что, раздумал стать сотником? — прямо лоб, как только закрылись двери, спросил центурион.
— При всем уважении, командир, но кажется, я уже занял должность старше и доходней… Но знакомый друнгарий, а со временем глядишь и стратег, мне не помешает! Поэтому при случае обязательно замолвлю за тебя словечко — обещаю.
— Ну ты и проныра! Не случайно, видать, выжил на площади — я даже не удивлюсь, если узнаю, что во время дождя ты ходишь между струй.
При этих словах он ощутимо хлопнул меня по плечу, и пожелав удачи, рванул дальше. Я вернулся в будуар к ожидающему меня наследнику. Константин сходу потребовал от меня рассказать о каком-нибудь приключении, которое не скучное.
— Шли бы вы спать, Ваше Императорское Высочество. Уже с утра навалится столько дел, а ты будешь сонный, клевать носом, и с красными глазами. Народ посмотрит на тебя, и подумает, что наследник престола слабый и больной, а это навредит и тебе, и твоей матушке. — еще раз посмотрев на насупленного парня, сдался, — Ладно, но только одну, и после этого спать. — заручившись энергичными кивками наследника, продолжил. — Было это в стародавние времена, в такие стародавние, что наверное, никто и не помнит, как давно это было. Звали меня тогда Синдбад Мореход….
В спальню Константин направился, уже с трудом держа глаза открытыми, и зевая во весь рот. Я, как только за ним закрылись двери, поспешил на выход. Десятку стражей, бдящей у дверей в будуар, пояснил.
— Пойду пну истопника, а то совсем разленился, старый пень — в спальне наследника скоро можно будет ледник устраивать.
Тем было совершенно фиолетово, куда направился выскочка-лизоблюд — наверное, еще и плюнули вслед.
В каморке Антония коротко описал на бумаге события ночи, и все что мне известно. Свиток передал истопнику с напутствием.
— C рассветом лезешь на крышу. Как только появится птица-почтальон — она полностью синяя, так что не ошибешься — оставляешь свиток и уходишь. Через час возвращаешься, берешь ответ, и вместе с дровами заносишь в будуар четы наследников — я буду там.
Добившись внятного повторения моих распоряжений, вернулся обратно.
В ответе говорилось, что в районе полудня на августейон (дворцовую площадь) подойдет фема, возглавляемая Зоей лично. После короткой речи и митинга она двинется к халке (центральным воротам). Ворота к тому времени должны быть открыты, и навстречу императрице должен выйти ее сын.
Все так и случилось. Ближе к полудню на августейон вышла тысяча тяжелой конницы Адрионопольской фемы, при поддержке пяти тысяч тяжелой пехоты и тысячи лучников. Центр площади у колонны Юстиниана быстро освободили от восставшего люда. Построили толпу в некое подобие строя, разделив его на квадраты, ограниченные шеренгами пехотинцев. Между квадратами оставили широкие пути прохода, достаточные для перемещения конницы. Ровно в полдень на площадь вышла сотня легкой конницы, ровный строй которой заканчивался шеренгой знаменосцев, за которой следовала на великолепном белом жеребце сама Зоя-Справедливая. На полкорпуса сзади на вороных конях восседали в полном вороненом доспехе принцессы. Рыжие постарались на славу — макияж на всех троих был безупречен. Далее следовал стратег и старший командный состав фемы. Завершала процессию сотня кавалерии. Рев толпы, увидевшей императрицу, был оглушающий. Процессия проследовала к бронзовой колонне Юстиниана — самому высокому месту августейона. Колонна была установлена на вершине ступенчатой пирамиды из семи каменных ступеней. У основания колонны была на скорую руку сооружена трибуна, которую и заняла августа. Скандирующая толпа, повинуясь ее жесту быстро умолкла, после чего Зоя заговорила. Надо отдать должное зодчим, сотворившим, это место почти пять веков тому назад — акустика была отменная, и вроде бы негромкий голос императрицы услышал каждый.