— Примите мои комплименты Ваше Императорское Величество, скорость вашей мысли потрясает…
— Так! Что дальше?! — Зоя с упреком посмотрела на помеху, в моем лице, разве что не цыкнула. — А я, тем временем используя его агентуру, уберу моих врагов… Пойманные на месте преступления агенты, под пытками укажут на Лакапина как на заказчика, и друзей у него станет меньше, а врагов прибавится.
Все-таки умно я поступила, назначив тебя секретарем. — Видя мое искреннее возмущение — весело рассмеялась. — Я шучу! Можешь просить в награду все что угодно, кроме денег и выходных. Хочешь особняк в центре Константинополя или виллу на побережье? И еще, как сделать, чтоб Иродион не выкинул какой-нибудь фокус, нарушивший наши планы?
— Он должен собственноручно написать все свои признания. И спрячь на время его семью. Пусть переписываются, но не более того. И да, пообещай, что пока он лоялен тебе, меня со своими пытками, ему опасается не стоит.
От особняка я отказываться, не стал — все же подарок от всего сердца, а вдобавок попросил беспрепятственно пользоваться личными императорскими термами. Как рассказал Фома, от публичных отличаются только отсутствием посетителей, большей роскошью и меньшими размерами. Зато спортзал там, на порядок круче — Роман для сыновей постарался.
Далее моя служба приобрела некоторую упорядоченность — подъем, умывание, легкий завтрак от Грации в моем кабинете. Спортзал, заплыв на тысячу, массаж. Второй завтрак — с императрицей в Христотриклине, и теперь столик для перекуса был не в пример более насыщен закусками. Общение с подозрительными лицами, их разоблачение. Поначалу возникали трудности в уединении с интересующими меня фигурантами. Вопрос возник, когда я пригласил к себе учителя Константина по этикету, каллиграфии и изящной словесности. Тот просто культурно послал меня, и не останавливаясь продефилировал мимо, продолжая разговор со своим собеседником. Позже я его, конечно, выловил и опросил. Как выяснилось, парень обучался в Риме, куда его пристроил отец — высший иерарх церкви из окружения Мистика. Один из тех, что по приказу Зои подверглись пыткам и дали признательные показания в казнокрадстве. Парень после этого взял фамилию своего дальнего родственника, и упорно двигаясь к цели, внедрился в ближнее окружение императорской семьи. А цель парня была месть Углеокой и ее сыну — как ее осуществить, он еще не придумал, и видать — не судьба.
Решение по беседам тет-а-тет с интересующими меня лицами подсказал Моисей. Он предложил ключи от ряда помещений в различных уголках дворца. Я приглашал подозреваемых якобы для передачи приватного сообщения августы. Игнорировать такое приглашение, понятно, никто не мог — а там я, без лишних свидетелей, уже действовал по обстановке. Улов разной степени жирности присутствовал ежедневно, но и пустышек, которые глядели на меня косо лишь из чувства личной неприязни — хватало. Кроме казнокрадов и дворян, люто ненавидевших Зою, попалось и несколько шпионов. Ну, не совсем шпионов — а скорее осведомителей, завербованных шпионами: папской разведкой Рима, агентами болгарского царя Симиона, ну и конечно почтовиками Халифата — аж две штуки. Осведомителей решено было не трогать, а отследить все их контакты, и по мере надобности сливать им дезу. Ненавистники и казнокрады просто пропали из окружения императрицы — их дальнейшую судьбу я не отслеживал, моя фраза «нет человека — нет проблемы» очень понравилась Углеокой. Мои лекции в аудиториуме прошли неоднозначно. Если бы не предварительная речь Панкратия, в которой он особо отметил, что это ЛЕКЦИЯ, а не дискуссия — меня бы старые пердуны-ретрограды порвали как Тузик грелку. Начал с объяснения простых природных явлений, после перешел к основам анатомии и физиологии человека. После перерыва, в котором основательно промочил пересохшее горло, перешел к арифметике. Критику римской системы исчисления начал только после наглядных демонстраций скорости решения примеров по умножению и делению, используя индо-арабские цифры, которые в своем наборе имели ноль. Несмотря на потрясающую разницу в скорости решения примеров, ретрограды восприняли критику в штыки. Пока слышались гневные выкрики, я спокойно в очередной раз глотнул водички, после чего продолжил: