С этими словами мадам приблизилась ко мне почти в плотную, и приподняла двумя руками и без того выпиравшую грудь. Свободная туника тотчас натянулась, обрисовывая два огромных полушария, подержатся за которые, двух рук было явно мало. Я невольно отшатнулся, что вызвало громкий с хрипотцой смех куртизанки.
— Куда ты котик?! Не бойся, Клео тебя не съест!
— Да я наоборот! Хотел насладиться зрелищем. Просто отец мне говорил, что большое — видится на расстоянии.
— Бойкий! И за словом в карман не лезешь — это хорошо. — Отсмеявшись, с удовольствием отметила мадам, и снова втиснув свои телеса, между стулом и бюро, по деловому продолжила. — Ну, рассказывай какое у тебя дело, не зря же колечком светишь.
— Да какое там дело, так — дельце, мелочь. Надо до вечера перехватить двадцать семь тысяч золотых….
Выдача кредита состоялась часом позже в районе платеи, возле Пандократора — монастыря Господа Вседержителя. Кредитное учреждение представляло собой покосившуюся лавку менялы. Сам хозяин — картавый, носатый грек, явно косивший под иудея, прежде чем начинать разговор, глядя на перстень тяжело вздохнул. Видимо сильно переживал, что такой юнец, а надуть нельзя. Клео меня предупредила, что несмотря на краткосрочность займа, вернуть придется на десять процентов больше, и это неслыханно малый процент, и только для меня. Тем более что все будет без обмана, и вообще проценты я могу не платить, а отработать, в будущем. Меняла, узнав, зачем мне нужны деньги, предложил золото в надежных венецианских слитках (содержание золота даже несколько выше чем в солидах), потому как такую сумму все равно будут принимать на вес, так как все резуны (обрезанные монеты) не отследишь. Но смотреть каждую монету все равно придется, поэтому морока может затянуться надолго. Слитки были размером примерно с ладонь, но несколько толще. На нужную сумму получалось двенадцать слитков и сто сорок шесть монет. От монет я отказался. Со слитками почти бегом отправились на «Аврору». Там я дал задание матросам, по-быстрому сшить из кожи что-то типа женского корсета, но с кармашками под слитки. На каждом «лифчике» было по шесть карманов — по два спереди и сзади и пара по бокам. Испытав корсеты на прочность, мы разоделись как павлины. Лейс и Фарах закинули на плечи тяжелые сумы груженные золотом, и мы двинулись к зданию администрации порта. Там я больше уже не церемонился, пер как ледокол, выставив перед собой пенал с императорской символикой.
Маркиан опять что-то жрал. Положенный на стол свиток демонстративно был проигнорирован, а хозяин стола продолжал что-то жевать. Я придвинул вплотную к столу, стоящий в отдалении стул, вольготно уселся на него, закинув нога на ногу, и оскалился, демонстрируя улыбку, во все свои тридцать два. То, что жевал чиновник, он проглотил явно через силу. На тяжелый взгляд и поджатые губы мне было плевать, если хочет человек поиграть в молчанку — его дело. Игнорировать законный указ императрицы, он не может — это уже откровенный бунт. Тут уж никакие родственники не помогут. Сидеть и смотреть на мою ухмыляющеюся рожу — только кровь себе портить. Единственный выход, побыстрей выпроводить бесящего тебя типа, и хорошенько подумать о мести. Видимо Маркиан пришел к такому же выводу, потому что дверь внезапно открылась (видимо под столом какая-то сигнальная система, наверно педаль, раз руки оставались на виду) и на пороге застыл секретарь.
— Писаря и учетчика с весами! И сам зайдешь.
Пока секретарь выполнял распоряженье, Маркиан внимательно читал хрисовул. Эмоций старался не выказывать, но румянец окончательно сошел с лица, а губы превратились в тонкую нить. Взвешивание слитков пошло довольно быстро. Монеты, как и предсказал меняла, осмотрели и тоже взвесили, после чего учетчик выложил их аккуратными столбиками по десять в каждом и вынес вердикт:
— Не хватает одиннадцать солидов.
— Постойте, как это не хватает?! — Я изобразил крайнюю растерянность, и неуверенно добавил. — Ведь я сам лично считал, а когда не хватило, спорол золотые пуговицы с парадного мундира…. Может под стол закатились?
С этими словами встав на корточки, заглянул под стол. Ничего там не найдя, снял с пояса кошель, но там оказалось, только четыре золотых и серебра еще на солид. У моих сопровождающих обнаружилось серебра и меди, в общей сложности еще на золотой. Все это происходило под презрительными ухмылками чиновников.