Поскольку я знал перевод заранее, то, внешне остался равнодушен к словам Флавия. Об остальных такого не скажешь. Осмыслив услышанное, все посмотрели на палача, затем потрясенно уставились на меня.
— Как он может это знать? — озвучила общий вопрос Зоя, — У тебя, что есть какой-то тайный знак?
— Нет. Просто мы встречались раньше. Правда, это было очень давно, еще до моего перерождения, и даже раньше. — понятно, что им совсем ничего не понятно, но мой ответ был принят, хоть и удивления в глазах не убавилось, — Вы чего такие удивленные, будто услышали это в первый раз. — я тоже слегка удивленно прокомментировал их поведение, — Флавий, спроси у… э, как там его — моя матушка случайно не убийца демонов?
Дождавшись кивка начальства, толмач вновь обратился к Виджаю. То, что ответ положителен, все догадались без перевода, по энергичным кивкам палача, и по его бурной и вдохновленной речи, которую Флавию удалось остановить далеко не с первой попытки. Августа, как мне показалось, вздохнула с облечением, Патриарх перекрестился, префект посерел лицом и поджал губы, но решительности в его глазах не убавилось.
— Ну вот наконец-то появился верный и простой способ уличить самозванца! Достаточно просто проверить, чувствителен ли он к боли. — улыбка снова появилась на губах Клеарха, — Раз палач отказался выполнять свои обязанности, я готов все сделать сам.
— Нет, Клеарх! Все закончено! — встала со своего кресла Зоя, — Ты обещал не прибегать к пыткам, только попугать. Кроме того, твои обвинения оказались несостоятельны…
— Мои обвинения остаются в силе! Это те отговорки, что мы услышали — несостоятельны! Я никого не собираюсь пытать! А только хочу проверить невосприимчивость Александра к боли. И тем самым поставить точку в спорах и сплетнях — кто же он на самом деле. Никаких увечий, ожогов и крови, только совсем маленькая ранка под ногтем. Место там очень нежное, и человеку не под силу скрыть боль. Молчать из последних сил, собрав всю свою волю — сможет, а скрыть — нет! Что вам, августа, терять — ведь вы уверены, что боли он не почувствует, а от той ничтожной ранки через декаду и следа не останется.
— Клеарх, ты отдаешь себе отчет?! — глаза Углеокой превратились в два сверлящих буравчика, — Если он не почувствует боль, то это означает, что ты умрешь ужасной смертью.
— Ничего это не означает! Потому что боль он почувствует, все чувствуют…
Перед тем, как принять решение, Зоя бросила растерянный взгляд на меня. Я видел, что префекта переполняла злоба, реально переполняла. И не хватало только капли, чтоб он полностью съехал с катушек. И тогда могло произойти все что угодно, вплоть до убийства императрицы, а затем меня. Насчет меня вопрос спорный — Виджай вряд ли подобное допустит…
— Если этот человек совсем потерял страх божий, то пусть его поступок послужит наукой тем, кто на перепутье. — безразлично пожав плечами, проговорил я, — Только пусть сначала обожжет иглу на огне, и хорошенько вымоет руки. Не хочу, чтоб грязь попала в ранку.
Августа снова заняла свое кресло, Дионисий опять перекрестился, а Клеарх начал рыться в ящике Виджая. Наконец он выбрал нечто похожее на слегка изогнутое сапожное шило, и проведя его жалом над огнем факела, обратился к зрителям.
— Вы можете задавать вопросы Александру, и сами поймете, когда ему станет больно. Его лоб покроется испариной, все его тело напряжется, речь собьется, да наглую улыбочку сразу как ветром сдует.
Углеокая не шелохнулась, пропустив заявление префекта мимо ушей, Дионисий же, прокашлявшись, задал вопрос.
— Скажи, Александр, каким пророчеством ты поделился с Николаем Мистиком, что он открыл тебе место заточения Августы?
— Скажи, святоша, ты хоть раз священное писание читал? Если нет — расскажу:
Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет…. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя [по роду и по подобию ее, и] дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду [и по подобию] ее, и дерево [плодовитое], приносящее плод, в котором семя его по роду его [на земле]…. По глазам вижу, что читал! И неужели не понял, что бог наш в первую очередь величайший творец! А нас, людей, он создал по образу и по подобию своему! Мы сами творцы своего будущего, и своей судьбы! Но ты, еретик, предпочитаешь прислушиваться к сатане, который нашептывает, что твоя судьба предрешена, потому что есть пророчество! И что бы ты не сделал — все бесполезно. Вот ты и сидел на попе ровно, сдувая пыль со святынь в своей ризнице. А я боролся. Вот, полюбуйся, святоша — Зоя жива, здорова, а не лежит в безымянной могилке. Ты, вместо того, чтобы быть отправленным Мистиком доживать свой век в дальний монастырь, на хлеб и воду, мерзнуть по ночам на подстилке из прелой соломы, — мягко спишь, вкусно ешь и процветаешь.