— Уберите это, и утопите в море. Нарушивший клятву вассал не заслуживает погребения. Чьи земли граничат с землями предателя? — это уже вопрос к вассалам — четыре поднятых руки из шести, — Если у вас есть претензии и желание завладеть этой землей — жду ваших письменных обращений, а пока вы коллегиально должны выбрать временно управляющего этой территорией. А я собираюсь посетить императрицу, чтоб с потерей клисуарха (Правителя малой фемы) она возвела меня в этот ранг и оказала нам всяческую поддержку.
Углеокая приняла провинциальную дворянку только через две недели ожидания. Аудиенция была краткой. Дклика получила «хрисовул» — императорский указ о назначении ее на должность клисуарха, с освобождением фемы от воинской повинности сроком на два года. И задание — передать Александру Калиостро императорское послание. Самой синеглазке не дали даже рта раскрыть. Покинула жрица дворец в бешенстве, строя планы мести. Успокоилась лишь тогда, когда знающие люди растолковали дилетантке, как той неслыханно повезло! Освобождение фем от воинской повинности случалось, но крайне редко (Фемы не платили налогов центральной власти, при этом все дееспособные мужчины фемы были обязаны нести воинскую службу). Разве что после повального мора или опустошительного набега врага, и то на год. А уж чтоб управлять фемой назначали сопливую девчонку — такого и вовсе не было. Выходит, что сердить жрицу всерьез августа все же опасалась. Успокоившись, синеглазка через Моисея выторговала себе одного из дворцовых архитекторов для приведения ее поместья в надлежащий вид, и покинула столицу.
Послание Зои состояло из тубуса, оплетенного золотой нитью, опечатанного красной печатью императрицы — в таких обычно доставляли важные указы — и резной, богато украшенной шкатулки. Как пояснила Делика, шкатулка от сына августы — Константина. Нетрудно было догадаться, что внутри находится пара экземпляров книги, которая называлась «Эпическая поэма о жизни и подвигах легендарного героя Синдбада Морехода» На обложке крепкий малый с обнаженным римским гладием в руке. Лик героя мужествен, светел, и очень похож на Константина Багрянородного, только как бы повзрослевшего. Даже если инициатива такого сходства исходила от самого царевича, то думаю, он как автор имеет право на маленькие слабости. Тубус Углеокой открывать отказался на отрез.
— Нееет! Нет! Я открывать это не собираюсь! Потому что там ловушка, не знаю какая, но только стоит мне это прочесть — я пропал!
— Да откуда ты знаешь?! — возмущенно воскликнула индуска, и тут же скорчив жалостливую мордашку, голосом Марго добавила, — Саня! Ну пожалуйста. Я же спать не смогу — все буду думать, что там…
— Любопытство сгубило кошку! — назидательно сказал я синеглазке, — В том, что там предложение какой-то убийственной авантюры, которую провернуть без меня Углеокая не в силах, я не сомневаюсь. Но самое паршивое в том, что если б августа не была полностью уверена, что я возьмусь за это дело, то она бы эту тубу не послала.
К ужину я вышел, уже полностью соответствуя человеческому облику. Меня отмыли, подстригли, побрили. Пару часов спустя, когда трапеза была в самом разгаре и уже хорошо сдобрена вином, рассказы Делики о своем житие-бытье, и моих ближников о своем, подошли к концу — вновь встал вопрос, о загадочной тубе императрицы. Синеглазка предложила прочитать содержимое указа сама, и если там обнаружится нечто провокационное, или хотя бы непонятное — не оглашать содержимого. Воспользовавшись тем, что ответить я не успел из-за полного рта, быстро сорвала печать и углубилась в документ. Прочитав указ, заинтересованность на лице Делики уступила место, я бы даже сказал, некому разочарованию.
— Да ничего такого… — с ноткой скепсиса произнесла жрица, — Тебе — за беспримерное мужество в освобождении императрицы, и заслуги в сфере науки и землепользования, и еще бла-бла-бла — присуждается титул графа, родовые земли (то есть с правом наследования), и пожизненное освобождение от налогов и воинской повинности.
Короткая пауза вдруг огласилась радостными криками ближников, наполнением кубков и тостами. Когда выпили, я поинтересовался — а сколько мне отмерено земли. Оказалось, около семнадцати тысяч зевгарей (1 зевгарь =20 га) Дед посчитал в уме и пояснил, что земли навалом — около двух тысяч квадратных километров. Потом переместился на плечо синеглазки, и сам углубился в изучение документа. Когда отзвучали тосты в честь новоиспеченного графа, раздался скрипучий смех птица. На мой немой вопрос он не отреагировал, а задал вопрос Делике.