М а р и я. Знаю.
М и т и т е л у. К сожалению.
М а р и я. К сожалению, ты прав. Я увижу, как трубят ангелы, увижу небесные врата и рай, цвет которого меняется, как в калейдоскопе из моего детства… Очень красиво!
М и т и т е л у. Красиво. Я завидую тебе. Ты будешь спать в объятьях господа бога. Красота. Я завидую тебе. Жизнь у тебя будет легкая, лишенная страха, пчелы господни будут звенеть и разноцветные бабочки порхать над тобой. Ангелы станут петь, и ты будешь засыпать и просыпаться под их пение и жить вечно… Как красиво! Я завидую тебе.
М а р и я. Теперь я узнаю тебя.
М и т и т е л у. Да, я шавка, потому что завидую даже твоей смерти. Или я шавка потому, что хочу выглядеть циником. Как ни крути, я — ничтожество. (Яростно.) Разве ты не понимаешь, что я хочу вытащить тебя отсюда любой ценой? Я, шавка!
М а р и я. Не понимаю, зачем тебе самому понадобилось обзывать себя шавкой.
М и т и т е л у. Я хочу, чтобы ты ушла отсюда, чтобы не умирала…
М а р и я. Я все равно когда-нибудь умру.
М и т и т е л у. Вот видишь. Я говорю серьезно, а ты глупо шутишь.
М а р и я. Я не смогу с тобой расплатиться, Оприцеску. Тебя прельщает моя молодость. Напрасно. Я тебя разочарую. Я не создана для наслаждения. Я стала женщиной не по своей воле. Я не гожусь для постели, да я и не спала ни с кем в постели. Меня разложили на столе.
М и т и т е л у. Я люблю тебя, Мария.
М а р и я. Стол, как ни верти, — не постель, он без матраса. Не люби меня. Не спасай меня.
М и т и т е л у. Не строй из себя героиню, приносящую себя в жертву… Почему ты так легко расстаешься с жизнью? Кому нужна твоя смерть? Тебе? Своей смертью ты ничего не достигнешь.
М а р и я. Если убеждений нет, умирать не стоит.
М и т и т е л у. А у тебя, конечно, есть убеждения! Есть душа!
М а р и я. Думаю, да.
М и т и т е л у. Вот так, думая, разглагольствуя, ты лишилась свободы и попала за решетку.
М а р и я. Какая у меня была свобода? Какую свободу я потеряла? Свободу стоять в очереди за хлебом! Участвовать в выборах межеумков, декламировать стихи в день ангела короля-заики. Что я потеряла? Свободу молчать? Бояться телефонного аппарата, в каждом почтальоне видеть полицейского, а в каждом газовщике — шпика вроде тебя.
М и т и т е л у. Думай, что говоришь!
М а р и я. Какая вам разница, что я говорю, разве для вас слова что-нибудь значат. Все шавки боятся слов. Что вам глаголы, местоимения, существительные? Вам бы хотелось уничтожить слова, стереть их резинкой, растоптать. Вы не сможете задушить слова и мысли, как не сможете убить всех на свете.
М и т и т е л у. Выпей холодной воды — это тебя успокоит.
М а р и я (спокойно). Почему слова не дают вам покоя? Зачем ты охотишься за ними, подшиваешь к делу, составляешь из них доносы?
М и т и т е л у. Довольно. У тебя больше нет надежды. Ты умрешь, Мария.
М а р и я. Умру. А что я потеряю? Я все равно не могу купить на рынке то, чего там нет! Я не имею права писать и говорить то, о чем я думаю. Может, я потеряю дом, которого у меня нет? О чем я могу сожалеть, умирая? О твоей роже индюка-скопца, о параше в углу, о побоях в полиции, о вечно торчащих там шпиках, которые даже не утираются, когда получают плевки? Что еще я потеряю? Ночи, полные страха и ожидания, что за мной придут?
М и т и т е л у. Глупости.
М а р и я. В этих глупостях — вся ваша правда.
М и т и т е л у. Знаешь, что сильнее мысли, сильнее слов? Дела. Я освобожу тебя, и ты будешь жить… Я отниму у тебя даже свободу умереть! (Улыбается.) Ты будешь и дальше оскорблять меня, я тебя знаю. Но у тетки я буду хлестать тебя плеткой по заднице, пока не вправлю мозги. Слова твои меня не испугают.
М а р и я. Если ты перестанешь бояться слов, тебе нечего будет бояться.
М и т и т е л у. Священник поможет мне вытащить тебя отсюда. Я свяжу тебе руки, заткну рот, если ты не уйдешь добровольно. Ты считаешь меня подонком, а я докажу тебе, что не хвалюсь, когда говорю, что освобожу тебя. Ты добилась своего — разозлила меня, и теперь я не дам тебе умереть как дуре.
М а р и я. Значит, я буду жить как дура.
М и т и т е л у. Так ты хочешь или не хочешь уйти со мной?
М а р и я. Хочу.
М и т и т е л у. Спасибо.
М а р и я. Хотя это отвратительно. Помнишь, ты прочел сообщение о моей смерти, как забавный анекдот.
М и т и т е л у. Я хотел казаться сильным, циничным.
М а р и я. Когда преступление становится поводом для газетного анекдота — это страшно. (Уходит в камеру.)