Финч провел не один месяц, гоняясь за членами банды итальянских анархистов, возглавляемых Луиджи Галлеани — основателем подпольного журнала Cronaca Sovversiva («Подрывная хроника» — ит.). У Галлеани было, наверное, пятьдесят последователей, которые приняли близко к сердцу его призывы к насильственному перевороту, политическим убийствам и использованию динамита, чтобы вселить ужас в правящий класс. Грамотные революционеры проводили отчетливую границу между словесной пропагандой и пропагандой действий. Галлеани верил в действия. Финч с горсткой своих коллег-агентов из Бюро расследований шел по прерывающемуся следу из долины реки Огайо к Атлантическому океану, который закончился в феврале 1918 года налетом на конторы Cronaca Sovversiva в Линне, штат Массачусетс. Этот налет привел к аресту Галлеани и годом позднее — судебному распоряжению о его депортации согласно новому Закону о высылке анархистов, равно как и еще восьми его ближайших сподвижников. Позднее, в январе 1919 года, Галлеани подал свою последнюю апелляцию, когда в промышленных городах Массачусетса и Коннектикута появилась листовка, подписанная «Американскими анархистами», в которой содержалась угроза грядущей «кровавой огненной» бури.
«Депортация не помешает этой буре достичь этих берегов, — гласила листовка. — Депортируйте нас! Мы взорвем вас динамитом!»
В ночь на 2 июня 1919 года еще девять бомб взорвались в семи городах. И снова каждая мишень осталась жива. В Нью-Йорке это был муниципальный судья, хотя был убит ночной сторож на улице. В Кливленде это был мэр города; в Питсбурге — федеральный судья и иммиграционный инспектор; в Бостоне — местный судья и государственный представитель. В Филадельфии террористы сделали своей целью церковь, а в Патерсоне (штат Нью-Джерси) — дом бизнесмена.
В Вашингтоне (округ Колумбия) какой-то молодой человек взорвал себя на пороге дома министра юстиции Палмера. Этот взрыв покачнул ряд изящных городских домов. Франклин Делано Рузвельт, тридцатисемилетний помощник министра флота США, возвращался домой после позднего ужина со своей женой Элеонор, когда взрыв расколол весеннюю ночь. Фасадные окна их дома на 2131 Р-стрит в Вашингтоне были выбиты. Через улицу Палмер стоял среди руин своей гостиной. Фасад его дома был разрушен. Тротуары были покрыты осколками стекла, сломанными ветками, кусочками плоти и костей. Ушло много времени на то, чтобы определить, что фрагменты расчлененного тела были, по всей вероятности, бренными останками двадцатитрехлетнего иммигранта по имени Карло Вальдиночи — издателя Cronaca Sovversiva.
Копии свежей обвинительной речи в адрес правительства, напечатанные на розовой бумаге, трепетали над обломками. «Это война, классовая война. Вы первые начали ее под прикрытием могущественных общественных институтов, которые называете порядком, во тьме ваших законов, — гласила она. — Грядет кровопролитие; мы не станем прятаться. Будут еще убийства: мы станем убивать, потому что это необходимо. Будут еще разрушения: мы будем уничтожать, чтобы избавить мир от ваших тиранических институтов власти». Листовка была подписана: «Боевики-анархисты».
Местные отделения Бюро расследований в Бостоне и Питсбурге первыми сообщили о том, что за взрывами стоит Москва.
Палмер предполагал, что ответственность за них несут «красные». Он стал министром юстиции в ту же неделю, когда Советы провозгласили создание Коминтерна — международного коммунистического движения. Объявляя о том, что это движение ставит своей целью ниспровержение существующего мирового порядка, Ленин открыто пригласил американцев присоединиться к ним.
Утром 3 июня, сидя в развалинах своей библиотеки, Палмер принял небольшую делегацию сенаторов и конгрессменов. «Они настоятельно призвали меня применить всю власть, какую только возможно применить, — рассказал он. — «Палмер, просите, что хотите, и вы получите это».
На первых полосах всех газет Америки он поклялся поймать террористов. Теперь ему были нужны охотники.
Сначала он выбрал нового руководителя Бюро расследований — Уильяма Дж. Флинна, бывшего начальника Секретной службы США. Палмер гордо представил его прессе как самого лучшего детектива Америки. Нью-йоркский полицейский с большим стажем и высшим образованием, Флинн работал водопроводчиком, прежде чем нашел свое призвание. На ротогравюре он был представлен как внушительная фигура в котелке, с сигарой во рту и большим животом, круглым от пива и бифштексов. В Нью-Йорке и Вашингтоне он обвел вокруг пальца нескольких газетных репортеров и завоевал себе репутацию классной ищейки, которая никогда не теряет след.