Кстати, Грязнов, попытался поставить меня хотя бы во главе своего отряда. Всё та же песня о том, что не «по чину» и царь, даже своё истинное имя скрывая, во главе отряда должен стоять.
Может и должен; кто же с этим спорить будет? Вот только высовываться мне, пока, рано.
Своё возвращение на Русь я решил начать с присоединения к войску Болотникова. Совсем ненадолго присоединиться, сформировав свой первый собственный полк. А затем, получив грамоту от Ивана Исаевича (Болотникова), довести этот полк до Ельца, где и вооружить, создав костяк будущей армии. Только мне самому при этом желательно в тени оставаться!
Пусть уж лучше Грязной с Шаховским и Болотниковым общается. К бывшему ближнику самого Ивана Грозного наверняка отношение особое будет, вот ему и карты в руки. На должность воеводы вполне рассчитывать сможет. Дополним наш отряд за счёт стекающихся в Путивль сторонников второго самозванца, попробуем хоть немного обучить, и мой воевода отпросится у Болотникова в поход с целью оказания помощи и налаживания контактов с восставшими отрядами Пашкова и Ляпунова. Тут главное грамоту от большого воеводы (должность Болотникова) с царской печатью получить о том, что Грязной является воеводой спасшегося царя Дмитрия. Тогда легко пройдём. Весь Юг уже в восстание против Шуйского втянулся и нам в любом городе рады будут.
Только нам в любой не нужно. Нам, как я уже говорил, в Елец нужно. Ведь именно в этом городе ЛжеДмитрий решил создать плацдарм для намеченного им похода на Крымское ханство. И именно в нём, на данный момент, находятся огромные запасы оружия, пороха, амуниции. Пашков. конечно, уходя из города, много чего с тех складов заберёт. Но не всё же. А тут мы с грамотой на воеводство от того же царя Дмитрия. Думаю нормально вооружить весь набранный отряд, вполне можно будет. Останется только из этой толпы боеспособную армию преобразовать. Чем мы с Грязным, не спеша, и займёмся. Настолько не спеша, что догнать отряды Пашкова и Ляпунова так и сможем, не поучаствовав ни в одной битве до самой Москвы.
Ну, а там, по-видимому, опять Грязнову с Болотниковым придётся договариваться. Гробить «свой» полк в сражениях под Москвой у меня никакого желания нет. Он мне для дела нужен.
Ну, и второй причиной моего решения присоединится к восстанию Болотникова, был Юрий Беззубцев.
Этот простой сотник городовых казаков в Путивле в будущем сыграет одну из главных ролей в противостоянии Болотникова с царскими войсками, одержав ряд блестящих побед над московскими воеводами. А затем, после подавления восстания, будет вместе со своим отрядом неожиданно помилован.
Вот он эти четыре тысячи воинов потом ко второму самозванцу и уведёт. Но ни при ЛжеДмитрии II, ни во втором ополчении, бывший полководец Болотникова, существенной роли уже не сыграет, резко уйдя в тень. Оно и понятно. Ко двору самозванца целая толпа бояр с Москвы набежит, да гонористые поляки понаедут. Простому сыну боярскому, несмотря на прежние заслуги, наверх не пробиться.
Так что пускай Грязной заодно с Юрием контакт наладит. На будущее, так сказать. Ну, а затем, в нужный момент, мой боярин ему альтернативу и предложит. Для меня четыре тысячи опытных бойцов во главе с талантливым полководцем, точно лишними не будут.
— Эка невидаль стены! — весело оскалился Яким Подопригора, дюжий казак с хищным ястребиным лицом и характерным для запорожцев чубом. — Мы и не такие пояса развязывали, да воротами вверх задирали. Слышали же, браты, как мы Варну в прошлом году взяли⁈ Так что не журись, Фёдор, — с видимым добродушием он так хлопнул меня по плечу, что зубы клацнули. — Нужно будет и с этой крепостцы поясок снимем!
Казаки весело заржали, поддерживая своего заводилу. Я машинально потянулся к пистолю, чувствуя как в груди поднимается бешенство.
Подопригора был реестровым казаком, получавшим своё время за службу жалование. Вот только являясь отъявленным баламутом, скандалистом и выпивохой, в итоге сумел поссориться даже с собственным полковником, за что был выгнан со службы и посажен в поруб, с перспективой на следующий день умереть под плетью. Что не помешало Порохне этого бузотёра выкупить и пригласить в поход. На вопрос «зачем», наказной атаман заявил, что он Подопригору давно знает и тот, хоть и большой гуляка и скандалист, но воин славный. И он за ним до поры присмотрит.
В общем, поставил меня перед фактом. Как итог, все три дня, что мы Ромны к Путивлю добирались, неугомонный казак постоянно был в скверном настроении и едко язвил, задирая людей Грязнова. Но ко мне до сих пор цепляться не смел.