Ноготь Фёдора Геннадьевича скрипел не так громко, как у физички, но всё же Вовка знатно занервничал, когда тот начал свою прогулку. И конечно, спустя несколько вопросов и несколько фамилий, раздалось знакомое: «Ж-ж-жукин!».
Историю Вовка не очень-то любил. Разве что раннюю, когда рассказывали про всякие Древние Греции с Римами и Египтами. А вот с датами у него не заладилось с первого же урока. И длилось это по сей день.
— И в каком году в Англии была официально провозглашена республиканская форма правления, м? Ж-ж-жукин!
Стоять из-за упирающегося под колени стула было неудобно, но сесть Вовке никто не разрешал, поэтому несчастный именинник чуть раскачивался и жалостливо смотрел на учителя в надежде, что Фёдор Геннадьевич тоже вспомнит про несомненно торжественную дату. В идеале, конечно бы, отпустил, но на такую щедрость надеяться не приходилось, так что всё упование сводилось к простому разрешению не отвечать.
— Так в каком году палату лордов упразднили? А? Жукин? Ну? — не сдавался учитель. — Я, конечно, всё понимаю, что у тебя День Рожденья, праздник… Поэтому кол тебе поставлю не сегодня, а завтра, понял, да? А, Жукин?
А вот это уже очень-очень походило на неприятности! Бабушка такому точно не обрадуется! Аж мурашки по рёбрам поползли, а голова вжалась в плечи.
— Ж-ж-жукин? М? — занёс учитель ручку над журналом, чтобы поставить жирную точку в том месте, где завтра будет красоваться размашистый кол. — Я жду!
Внезапно в форточку что-то хитиново ляпнулось, потом по лицу пронёсся сквозняк, будто воробей крылом задел, а следом…
— Пс-с-с-ст! В тысяча шестьсот сорок девятом!.. — внезапно услышал Вовка откуда-то снизу. Высокий голосок такой, но не детский, а будто мультфильм про Карлсона кто-то у соседей смотрит. Сразу не понял, не почудилось ли, но на всякий случай громко повторил:
— В тысяча шестьсот сорок девятом!
— Хм-м-м-м… — протянул Фёдор Геннадьевич и одобрительно кивнул: — Верно! А ведь можешь, а? Если подумать! Молодец, садись. Если ещё на два вопроса за урок ответишь — поставлю пятёрку! — и с улыбкой прибавил: — Ради праздника.
Вовка довольно ляпнулся на стул и принялся озираться, чтобы выяснить, кто это такой добрый решил помочь ему?
— Эй! — опять раздался голос снизу. — Эй, я здесь! Хе-хе! Я здесь!!! Смотри на меня, Вовка! Гляди! Это я! Я!!!
Мальчик прекратил недоумённо озираться и вперился взглядом в собственный пенал. А прямо на нём, перетаптываясь, весело подпрыгивал человечек! Крохотный, с мизинец ростом, но вид имел важный, будто профессор! И кудри седые, и усы щёткой, даже пузико, затянутое в рубашку под пиджаком. И подтяжки, как у деда — широкие. И если бы не радостное озорство в красных с натуги глазах и трепещущие за спиной малыша-незнакомца полупрозрачные, сияющие будто в свете солнца, крылышки, Вовка бы решил, что это кто-то портрет Эйнштейна из учебника вырезал и положил ему в качестве шутки.
— Ты кто?! — прошептал мальчик, склоняясь ниже и стараясь, чтобы учитель его не заметил.
— Это я! Жун-Жун! Я — фей Жун-Жун! — радостно сообщил человечек и подпрыгнул, размахивая руками. — Я твой личный фей на сегодня, хо-хо! На весь день, на целый весь этот день до заката! Хо-хо-хо! Я Жун-Жун!!! Вовка, ты рад?!
— «Фей»?! — опешил паренёк так, что получил строгий взгляд со стороны учительского стола и поспешил спрятаться за спинами других учеников. — Фей не бывает, ты что мне тут рассказываешь?! — зашипел он, склоняясь ниже и не веря собственным глазам.
— Это фей-то не бывает?! — со смехом возмутился гость. — Ещё как бывает! Их столько бывает, что я за жизнь всех не перевидал, а ты мне тут говоришь, а! Ты что же, сам не видишь?! Вот он я! Фей как есть! Настоящий! Меня к тебе сама Королева Мэб отправила! В благодарность!
— Ого! Личный фей на День Рожденья?! Вот это да! А в благодарность за что?
Жун-Жун квакнул, а потом заверил:
— А авансом! За то, что ты слышать готов народ фейский, ага!
— Ничего себе! Да кто ж не готов?! Это же настоящее волшебство! Все о нём мечтают! — Вовка не заметил, как на его покрасневшее от натужного шипения лицо начала выползать неконтролируемая улыбка. Такая же восхищённо-озорная, как и у человечка с крылышками. — И что ты умеешь делать?!
— Я-то?! — подбоченился Жун-Жун. — Да я, поди, всё! Историю знаю, как десять пальцев своих! Или двадцать? — тут же спохватился, опустив взгляд на крохотные башмачки. — Да пусть и двадцать! Да даже лучше пальцев! Так что давай, Вовка! Пор-р-р-рвём их всех сегодня, а?! Давай! Потом сам уж всё разучишь, а сегодня — а-а-а-айда со мной за пятёрками!
Глаза именинника загорелись, кончик носа нетерпеливо зачесался, предвкушая приключения.