— Самая первая машина, которую я купил в своей жизни. Мне было двадцать с хвостиком…
Тогда это считалось круче, чем сейчас иной "Мерседес".
Его подслеповатые бесцветные глазки излучали такое умиление, что Фокин снова фыркнул, а Свиридов криво улыбнулся и снова устремил свой взгляд во двор.
…Вероятно, они не знают, к кому поехал Берг.
А то бы не "светились" так явно.
— Вы правы, — сказал Владимир. — Вас в самом деле вели и теперь пасут.
— Где? — привстал Фокин.
— А вон. Посмотри-ка на этого хлопца с эйнштейновским лбом. Милейший человек, судя по выражению лица. Да и вышагивает, как на параде. А вон и второй. В "Ауди".
Свиридов был прав.
Возле берговской машины с озабоченным видом прохаживался внушительного вида молодой человек в серой толстовке. Он посматривал по сторонам и то и дело пробегал взглядом по окнам девятиэтажки, в которой жил брат Свиридова, Илья.
А метрах в пятидесяти от свиридовского подъезда, в тени облетающего раскидистого вяза стояла столь же грязная, как берговская "Нива", черная "Ауди" с выбитой фарой, чуть помятым бампером и треснувшим лобовым стеклом, что придавало этому в принципе весьма приличному автомобилю довольно-таки затрапезный вид.
Из переднего окна с опущенным стеклом то и дело выглядывала массивная бритая башка с маленькими, узенькими, подозрительно блестящими гляделками.
Если этот классический мелкоуголовный типаж наивно полагал, что он похож на законопослушного папашу-обывателя, высматривающего из машины своего сынишку, то делал он это совершенно напрасно.
На его изборожденном озабоченными складками лбу, высоте которого позавидовала бы самая умная и высокоразвитая горилла из тропических лесов Экваториальной Африки, на всем его широком тупом лице были написаны напряжение и подозрительность.
В тот момент, когда Владимир показал его Фокину, он смотрел определенно на окна свиридовской квартиры и что-то говорил по телефону.
— Милые люди, — повторил Свиридов. — Ну что ж, мне проводить с ними задушевный разговор, или как?
Берг в ужасе посмотрел на своих преследователей и, заморгав белесыми ресницами, произнес:
— Значит, четыреста долларов?
Терпение Владимира лопнуло.
— Я могу взять с вас сразу "штуку", и вы будете покорно платить, потому что в данный момент иного выхода у вас нет. Конечно, можно вызвать милицию или, еще лучше, вашу охрану, но…
— У меня нет с собой телефона, — пролепетал тот.
Свиридов передернул плечами: да, такие бизнесмены ему еще не попадались.
Мало того, что у него взорвали лимузин.
Мало того, что его сегодня самым наглым образом обворовали, пусть он даже не знает и скорее всего никогда и не узнает об этом…
Но, судя по всему, в детстве его еще уронили в унитаз и, если полагаться на ряд прямых и косвенных признаков, вылавливали не меньше часа.
Даже не верится, что этот человек сумел встать во главе весьма крупной компании.
На первый взгляд — у него куда больше оснований называться не жертвой криминальных наездов, а жертвой аборта.
Свиридов пристально взглянул на Берга.
— Значит, мы договорились? — умоляюще спросил тот, видя, что Владимир не считает нужным разрядить напряженное молчание. — Только вот что… если вы сразу хотите аванс, то у меня с собой нет наличных. Так… пара кредитных карт и чековая книжка.
Владимир перевел взгляд на Афанасия: тот ел апельсин с блаженным видом юного отрока Варфоломея, сподобившегося приобщиться к священным таинствам.
— Хорошо, — отрывисто сказал Владимир. — Выпишите-ка мне чек на пару тысяч долларов, и на этом порешим. Подробности обговорим позже.
Глава 3 ГОНКИ НА ВЫЖИВАНИЕ
— Ну надо же, в такую погоду — и Заниматься такими неблагодарными делами. Чем на этих уродов смотреть, лучше бы в зоопарк пошел, что ли…
Свиридов вышел из подъезда и направился прямо к берговскому рыдвану. Вблизи машина выглядела еще хуже, чем из окна квартиры;
Изобразив на лице озабоченную деловитую поспешность, вступившую в коллизию с жестоким цейтнотом, Владимир подошел к "Ниве" и открыл ее ключом, который он получил от Ивана Германовича.
Криминализированный представитель семейства приматов ожесточенно втянул ноздрями воздух и вырулил из-за капота прямо на Владимира.
— Ты че, козел? — с места в карьер начал он, поднося руки прямо к лицу Свиридова. — Ты…
— Извини, брателло, но ты, наверно, стал жертвой какого-то недоразумения, — мастерски играя интонациями изысканной вежливости и начисто игнорируя вызывающую грубость "быка", сказал Владимир. — Этот автомобиль принадлежит мне, точнее, моему брату, и я собираюсь отогнать ее прямо к подъезду. Ты меня с кем-то спутал.