Здесь интересно и другое. Если мы распознали, что это написала компьютерная программа, то это фейк? Даже если там правда написана?
Куликов С.Ю.: Нет, в данном случае они пишут, что это бот, распространяющий фейковую информацию. А кто за ботом стоит – именно это вот Фейсбук и проверял. Потому что существует также масса рекламных ботов, продвигающих ещё какие-то товары и так далее.
Золян С.Т.: Ещё очень интересно, что они по месту расположения IP смотрели. Есть пространство, которая рассматривается как чужое, и значит, что, если что-то выходит из этого чужого пространства, значит, это несёт в себе опасность и угрозу.
Куликов С.Ю.: Там ещё интересней. Там есть условно так называемое «серое пространство».
Золян С.Т.: Это серое пространство – это пространство между двумя мирами?
Куликов С.Ю.: Обычно серое пространство – это там, где самые дешёвые серверные мощности.
Золян С.Т.: По мифологическим схемам там трикстеры должны сидеть. То есть, хакеры – это современные трикстеры, которые распространяют фейки. Мы вышли на архетипы. Здесь не столько логика, сколько архетипы работают.
Тульчинский Г.Л.: Мы ничего не найдём, пока не начнём говорить о том, что есть какие-то игры, связанные с социализацией, с социальной формой. В какие-то языковые игры люди играют всерьез, а в какие-то – не всерьез. Без намерения, вбрасывающего определенный контент, и без определённого контекста воспринимающего, без адресата, который может это воспринять всерьез и начать распространять. Либо это манипуляция, либо это люди, которые попались на крючок.
Золян С.Т.: Наша задача – это не то, как бороться с этим, а понять что это такое. Нам интересно понять, как они фильтруют, на основании чего, то есть, какие у них критерии. Сергей Юрьевич рассказал, как американцы российские фейки выявляли, и это вывело нас на вот эти серые зоны, это привело нас к определённому мифу. У разработчиков этих программ, не знаю, эффективны они или не эффективны, но должна быть какая-то мифологема. Например, мифологема заговора тёмных сил и пересечения границ здесь очень хорошо сработала. И мне кажется, что если мы посмотрим, как эти разработчики описывают свои стратегии, то мы, возможно, к другому мифу придём.
Белецкая Т.В.: Мне кажется очень ценным с практической точки зрения, что новостные фейки, как говорил Григорий Львович, всегда обладают сходными чертами. Соответственно, их можно определённым образом анализировать стилистически, семантически или как-нибудь ещё. Их видно, они выделяются на фоне других новостных сообщений, примером могут быть те же кликбейт-заголовки. Поэтому интерес представляет природа создания новостного фейка и то, что его отличает от, скажем так, рядового новостного сообщения, например, большая эмоциональность и так далее. Мы можем выделять эти характерные черты и их анализировать.
Куликов С.Ю.: Мы не сможем ловить фейки такого рода, например, как некролог на живущего человека. Где-то напечатали по каким-то там данным, что умер однофамилец какого-то известного человека, проживающий где-то. Кто-то это увидел, и пишет, что умер известный человек.
Белецкая Т.В.: А, может быть, мы все же сможем обнаружить, сможем распознать, что это фейк. Мне кажется, что важнейшую роль в этом будет играть опыт. После того как мы не раз столкнемся с фактом того, что подобные сообщениями могут быть фейком, у нас, возможно, появится некая «прививка» против фейковости. То есть, когда нет подобного опыта, ты, конечно, поверишь подобному некрологу, но если ты сталкивался с тем, что это может быть ложной информацией, то в дальнейшем ты будешь меньше ей доверять и, возможно, её проверять.
Золян С.Т.: В Армении было подобное событие, когда появилась новость, что Пашинян умер. На самом деле умер, но другой Пашинян. И, соответственно, сразу пошли новостное сообщение, что тот самый Пашинян умер и так далее.
То есть, получается, что человек, который эту новость распространил, он рассчитывал на то, что люди подумают, что умер именно тот известный Пашинян. Значит, здесь помимо известности, должна быть также какая-то событийность точка. Потому что вот то, что кто-то неизвестный умер – это не событие, а то, что Пашинян умер – это событие.