"Чьих ты будешь? Какое знамя? Полк? Звание?"
Что за... А-А-А...
До-о-н-н-н-н...
"Незнакомец... Чужак... Незнакомец..."
"Ты куда?"
"СТОЙ. Незнакомец..."
Не знаю как меня вынесли ноги. Я словно плыл по коридору. Сознание не меркло. Оно как бы сжалось в комок, сузив моё восприятие, утратив связь с чувствами, памятью, воображением. Казалось оно ничего не контролирует. Однако ноги же двигались...
Я привалился к стене. Под мышками скопились капельки холодного пота. Некоторое время меня мелко трясло. А мысли пульсировали в голове, накатываясь подобно волнам прибоя.
Что, чёрт возьми... это было?
Постепенно я успокоился.
Это эти двое...
Необычная пара. Необычно запертая. Необычно общающаяся. Необычно атакующая.
Я не сомневался что они оба Тёмные. Никогда ранее не слышал, чтобы наши отряды делились на полки и знамёна.
Это не НАШЕ деление.
Тёмные. Тёмные...
В мозгу эхом гуляла тревога.
Тёмные на свободе!..
Полноте. Эти двое?
Но ведь пропали не только они! Там было десять пустых капсул.
Братство способствовало их освобождению... А что если оно также впитало в себя и мировоззренья Последователей? Только Тёмных. Тёмных. Не Светлых, а Тёмных...
Тьма возрождается.
Дыши глубже. Прекрати панику.
Старые культы. Мрачные тайны. Необычные знания. И намеренья действовать.
Они все невидимки. Мы ничего о них ровным счётом не знаем. А вот они нас давно изучают.
Дыши чаще и глубже. Дыши животом. Вдох. Выдох. Вдох...
Они телепаты... Мне надо подумать. Я хочу видеть небо. Мне тесно здесь! Я хочу на поверхность...
Ночь близилась к своему завершению. Вспышки осветительных ракет по-прежнему будоражили тьму, заливая лётное поле призрачным светом. В воздухе повис специфический запах. Людское волнение давно улеглось. В округе не было видно почти никого, за исключением немногочисленных патрулей и дремлющих вповалку пожарных команд. Но это уже была не та толпа, что в ожидании возможного нападения суетилась в багровом освещении уходящего солнца.
Тишина. И вплетающийся в неё звуковой фон монотонно гудящих бензиновых двигателей, оседающий на землю с небес. Шипенье ракет. Перекличка патрульных. Изредка вскрик какой-нибудь ночной птицы. Но всё это не переходит ту грань, за которой ломается безмятежность.
И всё равно. Как-то это всё угнетает.
Чрезмерно много загадок.
И неприятностей.
Слишком долго я пребывал в состоянии покоя. Отвык от передряг.
Ничего. Справлюсь. Не знаю как. Но что-нибудь да соображу.
Костя. Константин. Конттуинушка... Как самочувствие?
Его определили в деревянном бараке. Длинном предлинном. Заставленным койками и столами.
Барак пустовал. Но в воздухе ещё витал бытовой запах людей, спешно выставленных властями из помещения.
В других бараках сейчас, должно быть, настоящая теснота.
Здесь были все. Конттуин, Охнач, Люси. Даже Верховный пристроился чуть в отдалении.
А вокруг серые, серые стены...
На этом блеклом фоне мы все смотрелись как бедные родственники или как беженцы из зоны бедствия.
Константин выглядел несколько лучше. У изголовья сидела Люси, гладила его по волосам и что-то ему говорила.
Ещё бы! Любой бы при подобном внимании ожил.
Мне почему-то вспомнилось, как греются в морозных условиях человеческие особи. Залазят двое в один спальный мешок, и не обязательно им что-либо делать! Лишь бы кровь гуляла при очень близком соседстве... Как философствовал вдохновённый томиком физики Охнач: разноимённые заряды притягиваются, одноимённые - отталкиваются.
Физические откровения... Люди любят такое. Кажется, они и в судопроизводстве пользуются электротехникой. В вопросах об изнасиловании, при экспертизе. Дескать человек, являющийся импотентом, - представляет собой диэлектрик...
Но это не из этой пьесы.
При моём приближении Люси как-то сжалась. Чем-то я эту даму пугаю. Вот тебе и разноимённые заряды...
Стараясь на неё не смотреть, я пододвинул поближе к кровати Костика массивный табурет.
Присел. Встретился с ним взглядом. С удовольствием отметил осмысленность в его тусклых глазах.
- Как самочувствие?
Тишина. Слишком долгая пауза, сопровождаемая внимательным взглядом.
- Узнаёшь хоть?
Молчание. Напряжённое. Выжидательное. Или мне это так кажется?
Сколько нас здесь... И все слушают, слушают. Четыре пары глаз, и все устремлены на меня. Центр внимания...
- Пожалуйста, - я повернулся, - Охн... Эрик... Выйдите.
А потом было долгое противостояние. Безмолвное. Нарушаемое только моими вопросами. С периодом в одну минуту.