— В данный момент я просто хочу наконец избавиться от него. Я снова смогу спокойно спать по ночам, не думая о том, что о нас узнают и... — он тяжело сглотнул. — Ты же видел, что они сделали с его сторонниками, когда его обвинили. Если мы не убьем его, мы будем следующими, Кресс.
— Я знаю, — мрачно отвечает он. — Я, как никто другой, знаю, что поставлено на карту.
— Нам нужно разобраться с Дарси и убедиться, что она ничего не знает о том, кто такой или что такое Амон. Вся эта операция строится на убеждении, что Амон злой демон, желающий уничтожить человечество. Если они узнают, что это не так... — замялся он.
— Не волнуйся об этом, — махнул он рукой. — Величайшая глупость человечества — это безоговорочное осуждение того, чего оно не понимает. Менталитет стала не исчезнет в ближайшее время. Мы просто снова воспользуемся их невежеством.
— Это не значит...
— Тсс. Кто-то идет, — останавливает Финна Кресс.
Через несколько мгновений Рианнон открывает дверь в библиотеку и заходит внутрь.
— Мне очень жаль, что так получилось, господа, — говорит она, печальным тоном.
— Похоже, сегодня не самый лучший день для нашей семьи. Но если вы позволите, я провожу вас в ваши комнаты, — она одаривает их улыбкой.
— Спасибо за гостеприимство, — склоняет голову Кресс. — И позвольте выразить наши соболезнования. Нелегко потерять такого молодого человека.
Рианнон качает головой, ее глаза блестят.
— Он пропал уже давно, но мы всегда думали, что он вернется. Он и раньше так делал. Уходил на пару месяцев, а потом возвращался, — вздыхает она, едва сдерживая слезы. — Похороны будут через несколько дней. Вы извините меня, если я буду присутствовать не так часто, как хотелось бы. Мы все обсудим и спланируем после.
— Не беспокойтесь за нас. Мы и так более чем благодарны вам за то, что вы приняли нас в своем доме. Уделите нам столько времени, сколько пожелаете.
— Спасибо, — пробормотала Рианнон.
Они еще некоторое время ведут светскую беседу, после чего покидают библиотеку, закрыв за собой дверь.
Как только комната пустеет, я чувствую, как воздух закручивается вокруг меня, освобождая меня. И прежде чем я успеваю что-то сказать, это теплое присутствие исчезает.
Я застываю на месте, мысленно перебирая в памяти все, что услышала, и мое замешательство снова нарастает.
Господи, но все гораздо сложнее, чем я могла предположить. И если Амон не демон, то кто же он?
Каким-то образом это утверждение звучит в моем сознании, но моя память о прошлом неполна. Я не могу вспомнить ничего о том, что или кто такой Амон.
Хотя я знаю, что когда-то он был генералом и что раньше он посвятил всю свою жизнь армии, но я не знаю, когда и где. Мне кажется, что единственным, кто мог иметь полную версию прошлого, была Села. И хотя у меня есть воспоминания о моей жизни в качестве Элизабет, Села — полная загадка.
У меня было то единственное видение в Древнем Риме, и больше ничего.
Более того, о каком заклинании из оригинального кодекса говорил Кресс?
— Агх, — пробурчала я вслух. Слишком много нитей повествования, чтобы я могла разобраться в них, а без всей информации я чувствую, что бегаю по кругу.
Единственный способ понять все — обратиться к первоисточнику.
Амон.
От предвкушения у меня кровь стынет в жилах, каждая частичка тела пульсирует от желания.
Открыв книгу, я ищу перевод барьера.
Пока семья занята похоронами, мне, возможно, удастся найти время, чтобы проникнуть в покои Рианнон.
Перелистывая страницы в поисках буквы б, я с удивлением вижу, как что-то вылетает из книги и падает на пол.
Бумага потрепана, края пожелтели.
Наклонившись, чтобы поднять ее, я замечаю красивый почерк, а также имя и дату, нацарапанные в углу.
Лидия Крид, май 1835 года.
Пробежав глазами по документ, я понимаю, что это заклинание.
Заклинание для снятия барьера.
Боже мой!
Я не могу поверить ни в то, что вижу, ни в то, что Лидия написала это более ста лет назад. Должно быть, она знала, что оно мне понадобится в будущем.
— Моя Диди, — шепчу я, смахивая с ресниц слезы.
Интересно, она здесь?
Рианнон говорила, что здесь есть призраки, но неужели Лидия тоже здесь?
Боже, но чего бы я только не отдала, чтобы снова поговорить с ней. Сказать ей, что я сожалею обо всем, что случилось...
С моих губ срывается всхлип, и я вытираю слезы с лица рукавом.
— Спасибо, Диди, — говорю я ей, надеясь, что она хоть как-то меня услышит.
Сложив бумажку и сунув ее в блузку, я кладу книгу на место и возвращаюсь в свою комнату.
Как только наступает ночь, я готовлюсь к дальнейшему путешествию.
Сердце грозит разорваться в груди при мысли о том, что скоро я увижу Амона, но я не хочу обнадеживать себя, вдруг ничего не получится.
Я уже умираю от желания снова прикоснуться к нему, услышать его голос и почувствовать его кожу на своей. Если у меня ничего не получится, разочарование будет слишком сильным.
Я оделась в свое лучшее платье, накрасилась и уложила волосы в свободные локоны вокруг плеч.
Мои щеки уже покраснели от стыда за то, что я так тщеславна, в то время как мой любимый страдает. Но я не хочу, чтобы он видел меня неопрятной и неухоженной. Почему-то его мнение обо мне слишком важно.
Разгладив руками платье, я прячу заклинание в бюстгальтер, собирая небольшую корзинку с вещами и для него. Я не знаю, в каком состоянии я могу его найти, поэтому должна быть готова ко всем случайностям.
Я беру с собой несколько полотенец, лекарства и даже немного еды, а также оружие, которое может пригодиться в дальнейшем.
Может быть, я глупо рассуждаю, ведь я не знаю, что может понадобиться такому могущественному человеку, как Амон. Но от одной мысли о том, что у него нет элементарных вещей, у меня закипает кровь и болит сердце.
Если бы не вес и не то, что я не настолько сильна физически, я бы взяла с собой целый лазарет.
Когда все готово, я делаю глубокий вдох и открываю дверь, выходя в коридор. Я стараюсь вести себя тихо, передвигаясь по дому. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы Кресс или Финн поймали меня и допрашивали о моем местонахождении поздно ночью.
Поднявшись по лестнице для слуг, я направляюсь на кухню, где находится вход в катакомбы.
Как и ожидалось, Хейлы каким-то образом заперли дверь.
Вздохнув, я подношу свечу к замку, внимательно осматриваю его и понимаю, что самостоятельно отпереть его вряд ли удастся. Придется искать способ взломать его, но так, чтобы не привлекать к себе внимания.
Достав из корзины отвертку, я воткнула ее острый кончик в замок.
Может быть, это и не откроет его, но уж точно сломает.
Несколько минут я пытаюсь протолкнуть ее внутрь, как вдруг раздается щелчок, и дверь сама собой открывается.
Удивленно моргая, я вынимаю отвертку и бросаю ее в корзину.
— Спасибо, — шепчу я негромко, делаю шаг внутрь, закрываю за собой дверь и спускаюсь по лестнице.
Свечи дают немного света, но вокруг царит кромешная тьма.
Я тяжело сглатываю от нахлынувшей на меня волны дискомфорта, а по спине пробегает мелкая дрожь страха.
Будет справедливо сказать, что после пребывания в Фэйридейле у меня появилось некоторое отвращение к темным местам, которые могут быть наполнены сверхъестественным.
Но даже когда эта мысль приходит мне в голову, я заставляю себя сосредоточиться.
Это для него — все для него.
Пройдя несколько минут, я натыкаюсь на невидимый барьер.
Достав из бюстгальтера листок бумаги, я подношу его к свету, прочищаю горло и начинаю читать.
Все слова на латыни, и хотя я не могу быть уверена, что произношу их точно, я надеюсь, что все получится.
Я направляю всю свою надежду в слова, которые произношу, всю любовь и тоску в своем сердце.
Когда я закончила, я обнаружила, что полностью выдохлась.
Вглядываясь вверх, я ожидаю увидеть что-то происходящее, но туннель остается таким же, как и прежде — темным и с дурным предчувствием.
Сердце стучит в груди, я делаю неуверенный шаг вперед.
Затем еще один.
Губы дрожат, растягиваясь в оптимистичной улыбке, и чем дальше я иду, тем яснее становится мой путь.
От нерешительных шагов я постепенно набираю скорость, пока не перехожу на бег.
Адреналин пляшет в моих венах, а ноги несут меня все ближе и ближе к нему. С каждым мгновением кожу покалывает, тело гудит от чего-то неописуемого.
Внезапно передо мной появляется ослепительный свет.
Моргнув, я медленно приспосабливаюсь к свету, вглядываясь в новое окружение. Туннель переходит в широкое помещение, похожее на камеру. Стены светлого цвета, помещение чистое и аккуратное, явно свидетельствует о том, что здесь кто-то живет. У северной стены стоит кровать, поверх одеял навалены книги. Вокруг различные предметы, все ухоженные и необычайно чистые, учитывая обстоятельства.