— Сколько времени нужно, чтобы это прошло?
Он пожимает плечами.
Нахмурившись, я поднимаю на него глаза, чтобы уточнить.
— Я уже давно не получал травм. Полагаю, — он сделал паузу, задумавшись, — может быть, несколько недель или около того?
— Даже если они заражены?
Он хмыкнул.
— Если они заражены, мне придется вскрывать их снова.
Я поморщилась от его замечания, уже представляя, как он разрезает свою плоть, чтобы выкачать гной и заживить рану как следует.
— У меня нет, как у тебя способности к исцелению, — усмехается он. — И никогда не было. Даже если бы я восстановился в полную силу, мне потребовалось бы немало времени, чтобы исцелиться.
Я киваю, хотя это не помогает мне не переживать, когда я представляю себе его одиноким и страдающим. Боже, но это просто выводит меня из себя.
— А если я дам тебе немного своей крови, это поможет? — мягко спрашиваю я.
Его глаза становятся красными, прежде чем он успевает остановить себя, голод искажает его черты.
— Да, - отвечает он.
— Тогда почему ты не сказал об этом с самого начала?
— Я бы никогда не попросил тебя сделать это для меня…
— Если я хочу? Господи, да как ты вообще можешь думать иначе. Вот, возьми немного, — протягиваю я ему руку.
Он пристально смотрит на меня, не решаясь двинуться с места или принять мое предложение.
— Амон, тебе нужно вылечиться и быть в полной силе в течение следующих нескольких недель. Если это поможет, то, пожалуйста, — нежно говорю я ему, поглаживая его по щеке, когда подношу руку к его рту.
— Если ты уверена... — пробормотал он, и не успела я опомниться, как его рука оказалась на моем затылке, и он притянул меня к себе, прижался носом к моему горлу, а затем приник губами к моей коже.
Я раздвигаю ноги, и он тянет меня к себе на колени, мое платье сбивается вокруг бедер, а мой центр упирается в его эрекцию. Боже, как он тверд и пульсирует силой. Небольшая ткань между нами — неудобство, без которого мы могли бы обойтись, хотя я не смею высказать эту мысль вслух, не сейчас, когда необходимо, чтобы он исцелился первым.
Его губы касаются моей кожи, сначала он просто проводит по ней пальцами, тщательно облизывая, прежде чем я ощущаю острие его зубов на своей плоти. Но он не кусает сразу.
Он проводит пальцами по поверхности, и эффект мгновенный: по всему телу пробегают мурашки. Весь этот жест настолько эротичен, что я все больше возбуждаюсь от него.
Жар и влажность его рта, острота его зубов, все это заставляет меня сгорать в его объятиях.
Я выгибаю спину, задыхаясь, когда он пронзает кожу, причем настолько глубоко, что я чувствую, как кровь приливает к поверхности.
Мои губы раздвигаются в беззвучном стоне, когда боль и наслаждение прорываются сквозь меня, и все мое тело лихорадит и выходит из-под контроля. Я извиваюсь в его руках, стремясь почувствовать его ближе, сильнее, глубже.
Я хочу его так, как никогда не хотела ничего в своей жизни, и если бы он решил взять меня на месте, я бы не протестовала. Я бы позволила ему полностью овладеть мной, жестко и быстро, как он хочет, как нужно нам обоим. Я уже представляю, как он вытаскивает свой член и одним стремительным толчком входит в меня, лишая девственности и объявляя меня своей — всегда своей.
Мое воображение продолжает заполнять пробелы, пока его руки обхватывают мою задницу, разминая мою плоть, когда он приближает меня к своей твердости, перемещая меня на себя круговыми движениями, заставляющими меня плакать от облегчения.
В то же время он жадно пьет, всасывая мою кожу, а его язык нежно смягчает проколы. Есть боль, но есть и наслаждение болью, особый вид, который способен подарить мне только он.
Мое дыхание учащается. Я резко задыхаюсь, трусь о него, пытаясь ослабить нарастающий дискомфорт между ног. В моем сердце пульсирует потребность в разрядке, которую, как я знаю, может дать только он.
Держа одну руку на моей попке, он проводит другой вверх по моему телу, нежно лаская меня, прежде чем потянуть за платье. Пуговицы расстегиваются, и, когда он растягивает бюстгальтер, тот поддается, и моя грудь вываливается наружу.
Он проводит пальцами по моим соскам, чередуя нежные ласки с резкими болезненными щипками, которые пугают меня и одновременно возбуждают.
— Укуси меня, — простонал он, приподнимая рот, чтобы произнести эту единственную команду, а затем снова принялся лакомица моей кровью.
Эйфория затуманивает мой мозг, сознание ускользает от меня, и я могу только повиноваться ему. Прижавшись ртом к его шее, я прижимаюсь губами к его теплой коже, вдыхая его чистый, но мускусный запах. Мой язык высунулся, чтобы лизнуть его плоть, и я услышала благодарный гул от его вкуса.
Я не знаю, как мне укусить его. Мои зубы не такие острые, как у него, чтобы проникнуть под кожу. Но в данный момент я слишком ушла в себя, чтобы думать об этом. Я просто открываю рот пошире, впиваюсь зубами в его кожу и кусаю.
Сильно.
Так сильно, что пошла кровь.
Сладковато-металлический вкус поражает меня сразу же, как и что-то еще — что-то, от чего у меня перехватывает дыхание и возникает желание. У меня голова идет кругом, я опьяняюсь его вкусом. Я втягиваю его плоть в себя, мои губы занимаются любовью с его шеей так же, как его с моей.
Чем больше я пробую его на вкус и чувствую, как меня пробуют в ответ, тем жаднее мне хочется его больше.
Пробравшись рукой между нашими телами, я расстегиваю пуговицы его брюк, проникаю внутрь и обхватываю рукой его горячую плоть, поглаживая его.
Он такой большой и толстый, именно такой, каким я его помню. Я сжимаю свои внутренние мышцы в ответ, мысль о том, что он может быть внутри меня и растягивать меня, сводит меня с ума от желания. Особенно когда мой большой палец касается головки с кольцом, ощущая толстый металл, символизирующий его верность мне.
Мне становится все жарче и жарче от одного только прикосновения к нему, от ощущения влаги на кончике его члена и от мысли о том, как он наполняет меня своим горячим семенем.
Из его уст вырывается восторженный крик, когда его рука задевает поверхность моего нижнего белья, оттягивая его в сторону, чтобы он мог свободно прикасаться ко мне. Его пальцы проникают между моими складочками, и я оказываюсь совершенно мокрой. У меня перехватывает дыхание от этих ощущений — от того, что его руки наконец-то оказались на мне.
Все вокруг горячо и становится еще горячее — воздух вокруг нас, кровь в моем рту, в его рту; его шелковистая твердость, которая пульсирует в моей руке, моя влажная сердцевина, которая пульсирует в его руке. Просто ощущаю его таким, и все ощущения внезапно усиливаются, его присутствие, единственное необходимое условие для удовольствия.
Боже, но мои сны никогда не готовили меня к реальности, которую представляет собой Амон, к его физической силе и невыразимому наслаждению, которое он способен вызвать в моем теле одним лишь прикосновением.
Я сжимаю его эрекцию, пока он медленно обводит мой бутон, заставляя меня хныкать, пьянея от его крови и его вкуса. Когда я на грани безумия, он вводит в меня два толстых пальца, растягивая меня и оставляя после себя приятное жжение.
Это он. Мой Амон. Единственный, кто может причинять мне боль и любить меня одновременно, чей укус боли так же приятен, как и его лизание доставляет удовольствие.
Вскоре он устанавливает ритм, вводит и выводит свои пальцы из моего тугого канала, и моя кульминация все нарастает и нарастает, пока я не кончаю сильнее, чем когда-либо прежде.
— Да, пожалуйста, — кричу я, прижимаясь к его коже и продолжая сосать его кровь.
Мое потвреждение вслух приводит его в восторг, и не успеваю я опомниться, как он уже укладывает меня на спину, раздвигает ноги, и вводит в меня свой толстый член одним плавным толчком.
Мои глаза расширяются от внезапно вспыхнувшей боли, но как только она приходит, она исчезает, сменяясь безумной полнотой, когда он проталкивает свой член внутрь меня, пока не погружает его полностью.
Боже, но я чувствую его везде.
— Амон, — я корчусь на спине, обхватывая его ногами и прижимаясь к нему.
Он откидывается назад, кровь запеклась на его губах и окрасила зубы, глаза стали такими же красными, и он смотрит на меня с безумным выражением на лице. Оно наполнено вожделением, любовью и безумным животным влечением, которое заставляет мое сердце биться, а мою кровь двигаться в такт с его.
— Дарси, — прохрипел он, впиваясь пальцами в нежную кожу моего бедра и сжимая меня в сильной хватке.
— Моя, — провозглашает он срывающимся голосом.
— Моя любовь. Моя любимая. Моя чертова пара ,— говорит он, полностью выходя из меня и снова входя в меня.
Боль смешивается с удовольствием, когда его член ударяется о глубокую точку внутри меня.
Он повторяет движение, обхватывая меня за задницу и притягивая к себе, пока мой таз не встречается с его. Он так глубоко входит в меня, что, клянусь Богом, я чувствую его в своем животе. Я испуганно вздыхаю, когда он делает круговые движения бедрами, и его член входит в меня до тех пор, пока ни одно место не остается нетронутым.