Согласно плану, разработанному Амоном, мы должны были сначала втянуть Авеля в разговор, убаюкать его, чтобы он почувствовал себя в безопасности, и в то же время намекнуть ему, чтобы он не волновался.
— Дарси, как я рад тебя видеть!
Мистер Николсон внезапно появляется в дверном проеме и медленно входит в комнату. Он опирается на трость, и, как и прежде, мой взгляд привлекает драгоценный камень, лежащий на ней.
— Мистер Николсон, — приветствую я его. — Это мой муж, Энтони.
— Приятно познакомиться, господин, — протягивает руку Амон.
— Муж?
Он смотрит на него сузившимися глазами.
— Вот так сюрприз, — добавляет он резко, и я вижу, что ему не нравится, что я замужем.
— Мы уже встречались? — неожиданно спрашивает он, беря Амона за руку.
— Хм, встречались? — тихо пробормотал он.
— Я пришла поговорить с вами по очень срочному делу, — вмешиваюсь я.
Авель хмыкает, все еще настороженно глядя на Амона, изучая его, как будто он может сказать, что что-то не так.
— Что такое?
Он с трудом отрывает взгляд от Энтони, чтобы посмотреть на меня.
Мы все рассаживаемся. Мы с Амоном на диване, а Авель сидит в кресле напротив нас, опираясь тростью на внешнюю сторону кресла, как мы и предполагали.
— Ковен скоро будет здесь, и они приступят к ритуалу. В поместье Хейлов уже прибыли два эмиссара Святого Престола, которые взяли на себя все приготовления. Скоро должны прибыть члены ковена, чтобы обсудить план заклинания, — я глубоко вздохнул. — Мне не удалось переубедить Рианнон.
— Понятно. Я боялся, что дело дойдет до этого, — драматично вздыхает он.
— Что мы можем сделать? Я пыталась подойти к Рианнон с этим вопросом, и она наговорила мне о тебе самой ужасной лжи, — начинаю я, делая вид, что играю лучшую роль.
Он качает головой, и я понимаю, что он уже предвидел, что Рианнон мне все расскажет. И, несмотря на ее послужной список лгунов, я совершенно уверена, что она не лгала об этом.
— Конечно, она рассказала, — соглашается он.
— Ты же видела, как она обошлась со мной только за то, что я попытался поговорить с тобой. Удивительно, что ты вообще смогла прийти сюда сегодня, — говорит он, переводя взгляд на Амона. Его щеки подергиваются, когда он внимательно изучает его, как бы пытаясь вспомнить его.
— Она занята с людьми из Святого Престола.
— Я рад, что ты понимаешь, что все это ложь. У нас с Рианнон были отношения по полному согласию около пятидесяти лет назад. Когда она забеременела, она решила солгать о насилии, потому что не хотела, чтобы ее считали матерью-одиночкой. Видишь ли, времена были совсем другие. Сейчас, может быть, и можно было бы пережить это клеймо, но тогда весь город сторонился ее. Только ее имя и несколько десятилетий укрывательства позволили ей снова показаться на людях.
— Я знала, что этому должно быть какое-то объяснение, — решительно киваю я.
— Как она могла сказать, что ты приказал Лео Пирсу изнасиловать мою мать, чтобы она забеременела? И все потому, что ты, похоже, знали о каком-то пророчестве, в котором говорилось, когда и у кого я рожусь, — сухо усмехаюсь я.
— Точно, — стиснул он зубы. — Конечно, это неправда.
Он снова переводит взгляд на Амона.
— Как получилось, что ты взяла с собой мужа?
— Видите ли, мы сильно поссорились перед моим отъездом в Фэйридейл, и я поклялась, что больше никогда его не увижу, — объясняю я, рассказывая ему фальшивую историю о себе и Энтони.
Он кивает, слушая мой рассказ, но видно, что он сомневается.
— В общем, мы пришли просить о помощи. Я не знаю, как поступить, мистер Николсон. Вы единственный, кто может меня направить, — говорю я ему, гордясь собой за то, что не поморщилась от такой откровенной лжи и еще более удушающего потворства. Боже, наверное, после этого мне придется отбеливать рот.
— Но как я могу помочь, если они так настроены на проведение ритуала? Я всего лишь старик против целого шабаша ведьм.
— Ну, видишь ли…
Я неуверенно прикусила губу, посмотрела на мужа, потом снова на Авеля.
— Мне приснился сон.
— Сон? — внезапно заинтересовался он.
Я прикусила губу, изо всех сил стараясь казаться неуверенной.
— В моем сне явилась моя прародительница Элизабет Крид.
Он несколько раз моргнул, не в силах скрыть своего шока.
Из того, что мне рассказал Амон, никто не знает о том, что я и есть Элизабет. Даже Авель, который знал Элизабет. Все объясняют это жутким сходством как внешности, так и намерений.
— Тебе снилась Элизабет Крид? — он тяжело сглотнул.
Я киваю.
— Это меня так напугало. Хорошо, что мой дорогой Энтони вовремя пришел и нашел меня, иначе я думала, что сойду с ума.
— Почему? — он вытирает губы, наклоняясь вперед. — Что произошло в том сне?
— Страшная вещь, мистер Николсон. Она сказала, что ритуал провалится, Амон освободится и отомстит за ее смерть. Что он снова обрушит смерть на Фэйридейл.
— Отомстит за ее смерть? — повторил он, похоже, интересуясь только этим аспектом.
— Верно? Разве она не умерла так давно? Как он может отомстить за ее смерть, если ее убийца уже мертв?
— Действительно… Она сказала что-нибудь еще?
Я покачала головой.
— Она не назвала личность своего убийцы? — продолжает он допытываться.
— Нет, она не сказала мне, кто это был. Но она показала мне всю сцену. Это произошло в Старой церкви, не так ли?
Его глаза мерцают от удивления.
— Что еще она тебе показала?
— Убийцей был молодой человек, кажется. Я никогда не видела его раньше. Он потребовал у нее ожерелье, после чего убил еще кого-то на месте преступления. Другого мужчину, — я подношу пальцы к губам, покусывая их.
— Пока она оплакивала его, он зарезал ее. Боже, я никогда не видела ничего более ужасного, — рассказываю я, и слезы текут по моим щекам.
Лицо Авеля побелело, он с трудом открывает рот, чтобы что-то сказать.
— Ты выглядишь расстроенной, Дарси, — говорит он, его губы слегка подрагивают.
— Наверное, эта сцена слишком сильно на меня повлияла. Вы не подскажите мне, где находится туалет, чтобы я могла освежиться?
— Конечно, — отрывисто отвечает он, его челюсть крепко сжата.
Он направляет меня в конец коридора, и я грустно улыбаюсь ему, выходя из гостиной.
Но в туалет я не иду. Вместо этого я захожу на кухню, где застаю Хелену за приготовлением обеда.
— Хелена, — окликаю я. — Мистер Николсон просил передать, что ему срочно нужно кое-что купить в городе. Ты не могла бы съездить туда и купить это?
— Он просил?
Она моргнула.
— Да, — я поджала губы. — Нам нужны красные, белые и фиолетовые свечи, морская соль…
Я даю ей целый список бессмысленных покупок, которые она должна приобрести.
Вначале она смотрит на меня скептически, пока я не уверяю ее, что это для тайного ритуала.
Помня, что именно она присматривала за тайной комнатой на втором этаже, я предполагаю, что она знакома с колдовскими забавами Авеля.
Как только я упоминаю об этом, она наконец-то смиряется.
— Он доверяет тебе выбрать лучшие предметы, Хелена. Пожалуйста, не разочаруй нас.
— Конечно, нет. Мистер Николсон знает, что от меня можно ожидать только самого лучшего, — говорит она, надевая пальто и шляпу. Схватив сумочку, она уже выходит за дверь.
Таким образом, Хелена не пострадает во время нашей предстоящей перепалки.
Я задерживаюсь еще на несколько минут, прежде чем вернуться в гостиную.
— Твой муж рассказывал мне, как вы познакомились. Очень интересно, что ты никому не говорила, что замужем. Мистер Воган, конечно, не нашел никаких документов, касающихся твоего семейного положения.
— А зачем?
Я приподнимаю бровь.
— Потому что он, конечно, изучил твое положение. В игре участвуют немалые деньги, и любой может выдать себя за давно потерянную дочь Лео, не так ли? — он натянуто улыбнулся.
— Конечно. Он должен был проявить должную осмотрительность.
Я возвращаюсь на свое место, и Амон берет меня за руку, его тепло просачивается в мою, давая мне понять, что он рядом со мной. Хотя я веду этот разговор, именно он предложил нам пойти этим путем — сыграть на возможной вине Авеля.
— Но расскажи мне подробнее об этом сне. Что еще ты видела? Как выглядел молодой человек? Рассказала ли ты об этом Рианнон?
Шквал вопросов застает нас врасплох.
И все же один вопрос выделяется среди других.
Ты рассказала Рианнон?
Почему его должно волновать, рассказала ли я об этом Рианнон?
— Я собиралась, но она была ужасно занята с гостями. Зачем? Ты думаешь, это что-нибудь значит?
— Нет, конечно, нет. Все знают, что Амон убил Элизабет и их детей. Это было ужасно. Он изнасиловал и убил ее. Я уверен, что человек, которого ты видели во сне, должен быть Амоном, — кивает он, почти как бы про себя.
— Правда?
Я хмурюсь.
Откуда ему знать об ошибочной версии коллективной памяти, в которой Амон фигурирует как убийца?