— Будь очень осторожна, если когда-нибудь солжешь мне, Села. Или тебе не понравятся последствия.
Ее слова испугали меня, как и злобное выражение ее лица — такого я еще никогда не видела.
— Не буду, — говорю я ей, что само по себе является ложью.
Она поворачивается и приказывает всем следовать за ней.
Вскоре я остаюсь в полном одиночестве и задаюсь вопросом, как я в это ввязался. Потому что, сколько бы я ни смотрел на это, что-то глубоко внутри меня говорит мне, что моя жизнь, какой я ее знаю, скоро изменится.
И все начнется со страшного воина с прекрасным лицом — того, кто постоянно появляется в моих снах.
Ночью в доме жутко тихо, и, ворочаясь в постели, я понимаю, что сон вряд ли придет, особенно после того, как я проснулась от самого компрометирующего сна в своей жизни.
Все дело в этом грубияне.
Все из-за него и его страшных глаз.
Но они тебе понравились.
Сморщившись, я встаю с кровати, накидываю на плечи шаль и выхожу на балкон.
Легкий ночной ветерок касается моей кожи. Я глубоко вздыхаю, наклоняю голову и вдыхаю чистый воздух.
Бурные воды разбиваются о скалистые утесы, и этот звук успокаивает мои уши, когда я облокачиваюсь на перила и смотрю на знакомый фон.
Кем он был?
Уже не в первый раз с тех пор, как он уехал, я не могу не задаться вопросом о его личности.
По словам моей матери, он мятежник.
Вспоминая, как он выглядел, я точно вижу это в нем.
Он был таким большим и сильным, его тело было пугающе массивным. Но он не причинил мне вреда. Кроме первого укола его клинка, он ничего мне не сделал.
Может быть, я слишком многого хочу. В конце концов, я впервые столкнулась с таким мужским видом. Который не только напугал меня, но и...
Я понимаю, что мои мысли направлены в нужное русло, и на щеках появляется румянец.
Но именно поэтому он и вторгся в мои сны. Потому что, несмотря на первоначальный страх, я также почувствовала... желание. По крайней мере, я так думаю.
От одного его прикосновения у меня по коже побежали мурашки, а пульс участился.
Когда он посмотрел мне в глаза, я почувствовала, как каждая частичка моего тела нагрелась, а в нижней части живота появилось странное покалывание.
Оглядываясь назад, можно сказать, что все, что я чувствовала, было связано с тем, что он первый мужчина, которого я видела близко, слишком близко.
Всю свою жизнь я была окружена только матерью, ее подругами и различными слугами, которых она нанимала. Стоит ли удивляться, что меня так поразило его внушительное присутствие?
И все же я сомневаюсь, что любой другой мужчина мог бы сравниться с ним. По крайней мере, в книгах, которые я читала, они никогда не казались такими большими и такими... гипнотизирующими.
Я дважды шлепаю себя по щекам, укоряя себя. Что бы я ни думала о нем, я прихожу к одному и тому же выводу — он меня заинтриговал. Может быть, даже слишком.
Отказавшись от сна, хотя до рассвета оставалась пара часов, я спускаюсь на кухню, чтобы проверить, что Мели оставила для меня.
С радостью обнаруживаю ассортимент готовых блюд, а также холодную нарезку, которую она тщательно вымыла в соли, чтобы сохранить на всю неделю.
Несмотря на то, что мать обеспечивала меня всем необходимым, она никогда не позволяла никому жить со мной. Чем больше времени человек проводил со мной, тем больше вероятность того, что он обнаружит мои способности. А об этом, как она мне неоднократно говорила, не могло быть и речи.
В молодости с одной из моих служанок произошел случай. Она видела, как я выздоравливаю, порезавшись о стекло. На следующий день она исчезла.
Я не знаю, что с ней случилось, но надеюсь, что моя мать не сделала с ней ничего неприличного.
Пользуясь тем, что некоторые блюда еще свежие, я накладываю себе миску тушеного мяса.
Но, попробовав его, я поморщился, поняв, что в нем не хватает приправ.
Не желая отчаиваться, я беру ножницы и отправляюсь в свой сад, где у меня есть целая секция, посвященная специям и съедобным растениям.
Но как только я выхожу на освещенную луной территорию, меня поражает нечто в конце сада — нечто, сидящее на скамейке, которую раньше занимал грубый мужчина.
Нахмурившись, я медленно иду к нему, боясь, что это может быть что-то опасное.
Плохо освещенное место сначала мешает обзору, и хотя я могу различить очертания, но не понимаю, что это, пока не останавливаюсь перед скамейкой.
Рука от удивления подлетает ко рту, сердце громко стучит в груди.
В импровизированной горшке беспорядочно лежат цветы, которые я так хотела получить в подарок на день рождения — фиолетовые цветы, которые я видела только на страницах книги.
Взяв в руки горшок, я тяжело сглатываю и осматриваю ее состояние.
Сразу видно, что это сделал человек, не знакомый с садоводством, вся ситуация нечистоплотна. В то же время корень растения прекрасно сохранился, и я могу перенести его в свой сад.
Я сразу понимаю, что это сделала не моя мама. Она даже не вспомнила, что я хотела получить на свой день рождения. И уж точно она не смогла бы отправиться на другой конец Империи, чтобы достать его для меня.
Только кто-то, обладающий способностью преодолевать огромные расстояния за мгновения времени, мог бы сделать это.
Кто-то вроде…
— Тебе нравится мой подарок, Села? — его ровный голос ударяет меня прямо в грудь, заставляя сердце на секунду остановиться, а затем возобновить биение.
Удар. Удар. Удар.
Как бы перезагружаясь, оно переходит на другой ритм, совпадающий с его дыханием.
— Ты, — обвиняюще произношу я, поворачиваясь и оказываясь лицом к лицу с ним. Тот самый мужчина, который преследовал мои мысли с тех пор, как он исчез из поля моего зрения.
— Что ты здесь делаешь?
Я сузила глаза, пытаясь разгадать его намерения.
— Я же сказал, что вернусь.
Он одет иначе, чем раньше: в бежевые льняные брюки и свободную белую рубашку. Несмотря на обыденность одежды, она нисколько не уменьшает его грозной привлекательности. Она не скрывает ни массивной груди, ни мускулистых бедер.
Несмотря на свободный крой одежды, его мускулы напрягаются под тканью. Если бы он хотел сойти за простого крестьянина, то ему это, скорее всего, не удалось.
Ни один крестьянин не будет выглядеть так... декадентски.
Но есть еще одна особенность, которая заставляет меня застыть на месте.
Его белые волосы, ранее туго стянутые на затылке, теперь струятся по плечам, их блеск совершенно великолепен.
— Почему ты вернулся ? — заикаюсь я.
Мне показалось, что он знаком с моей матерью, хотя его мнение о ней показалось мне ужасным.
Так вот почему он здесь? Чтобы использовать меня, чтобы добраться до моей матери? Отомстить ей? Но почему? Конечно, если он мятежник, то должен понимать, что они на одной стороне против Империи.
— Отбрось эту мысль, милая Села. Я здесь только ради тебя, — пробормотал он, подходя ближе.
Инстинктивно я делаю шаг назад, пока мои ноги не упираются в скамью. На мгновение я замираю, прежде чем упасть.
Но это не так уж неловко, как я могла бы себе представить. Не в тот момент, когда я упираюсь в мягкую, но твердую поверхность, когда сильные руки обхватывают меня и выхватывают из моих рук маленький цветок в горшке.
— Ты сделаешь себе больно, — шепчет он мне на ухо.
Как и прежде, я теряю дар речи не только перед лицом его впечатляющих способностей, но и перед его столь же разрушительным присутствием.
Я втягиваю в легкие рваный воздух, когда его жар охватывает меня, просачиваясь сквозь одежду.
— Я не давала тебе разрешения прикасаться ко мне, — слабо протестую я.
— Ты не говорила об этом. Но твои глаза не лгут, — говорит он мне на ухо.
— Не я один чувствую это безумие, не так ли, милая Села? — тихо прошептал он.
Черт возьми, но почему он должен быть таким привлекательным? Даже действуя под впечатлением того, что он, какой-то хулиган, бунтарь, которого разыскивают власти, я все равно не могу заставить себя противостоять ему.
Нормально ли это, спрашиваю я себя?
Неужели я настолько изголодалась по общению, что теряю голову от первого встречного мужчины? Буду ли я так же реагировать на другого?
Из его уст вырывается рык, такой мощный, что он проносится по моим венам, а меня охватывает дрожь — но я не боюсь. По крайней мере, это не тот страх, который можно испытывать за свою жизнь. Это нечто совершенно иное...
— Это ненормально. В этом я тебя уверяю, — прошелестел он, снова читая мои мысли.
— Перестань читать мои мысли, — шиплю я на него.
— Я не виноват, что ты так громко их транслируешь, девочка, — усмехается он.
— Но, может быть, это ответит на твой вопрос, — говорит он, снова спускаясь губами к моей шее, глубоко вдыхая и проводя открытым ртом по моей плоти.