Калеб прислонился к стене, внимательно наблюдая за каждым движением доктора Бейли. От него исходит напряжение, и даже доктор Бейли чувствует это, время от времени поглядывая на него в поисках одобрения, прежде чем прикоснуться ко мне. И каждый раз Калеб едва заметно кивает ему, как будто это небольшое согласие стоит ему всего.
— Давайте обработаем другие раны, — говорит он и просит меня показать ему рану на бедре.
— На сегодня этого достаточно, Эммет, — вмешался он густым голосом. — Я уверен, что Дарси может сделать это сама.
На лице доктора Бейли на мгновение появляется выражение замешательства, после чего он делает шаг назад, подняв руки вверх в знак капитуляции.
— Конечно, — с готовностью соглашается он, добавляя к моему пакету еще несколько бинтов.
Не прошло и нескольких минут, как мы вышли из кабинета. У Калеба напряженное выражение лица, кулаки сжаты, и я не могу понять, что его вывело из себя.
— Что случилось?
Я хватаю его за рубашку, останавливая его.
— Что-то случилось?
Повернувшись, он делает глубокий вдох, его глаза опасно сверкают, когда он смотрит на меня.
— Мне не нравятся руки других мужчин на тебе, Дарси, — говорит он.
— Я думал, что смогу вынести это ради тебя. Но все, о чем я мог думать, это как он прикасается к твоему красивому лицу и нежной шее, и я был близок к тому, чтобы сорваться, — выдыхает он.
— Я все еще близок к тому, чтобы потерять рассудок, — признается он, переводя взгляд на меня, показывая мне все скрытые в нем переживания.
— Это был просто осмотр, Калеб, — мягко добавляю я, слегка похлопывая его по плечу. — Доктор Бейли просто делал свою работу.
— Потому что я не делал свою, — хрипит он.
Я хмурюсь.
— Я не защитил тебя. Прости меня за это, дорогая, — шепчет он, обхватывая мое лицо своими большими ладонями и наклоняясь, чтобы поцеловать меня прямо рядом с моей раной.
— Такое случается, — нервно смеюсь я, хотя кожу покалывает от соприкосновения с его губами.
— Не должно. Не с тобой. Ни сейчас, ни когда-либо, — решительно заявляет он. — Я должен заботиться о тебе, милая Дарси. Ты поняла?
Мои ресницы трепещут в замешательстве.
Он даже не пригласил меня на свидание, а уже требует, чтобы я принадлежала ему?
— Еще слишком рано для этого, Калеб, — заставляю себя улыбнуться, отступая назад.
Он сужает глаза.
— Мне кажется, ты не понимаешь меня, Дарси, — он отталкивается от каждого слова.
— Ты принадлежишь мне, — рычит он. — Я могу медлить ради тебя, но не думай ни на секунду, что ты не моя.
Поджав губы, я не знаю, что ответить. Я знаю, что если буду протестовать, он станет еще более властным. Вместо этого я просто неуверенно улыбаюсь ему.
Калеб Хейл — загадка, которую я не могу разгадать.
Добавьте к этому тот факт, что мне трудно отличить реальность от галлюцинаций, и я просто не знаю, как понять его или его намерения.
Когда мы садимся в машину, он предлагает поехать в одну из менее популярных закусочных в городе на обед и наше первое официальное свидание.
Я соглашаюсь, хотя после последнего раза в закусочной мне не очень хочется встречаться лицом к лицу с горожанами, которые решили, что я, должно быть, ученица дьявола.
— Ты тихая, — замечает Калеб, садясь за руль. — Твоя рана все еще болит?
Я качаю головой.
— Все еще думаю о том, что произошло вчера, — признаюсь я.
— Я думал, мы уже прошли через это.
— Да, но, — я делаю глубокий вдох.
— Я боюсь, что со мной что-то не так, Калеб, — признаюсь я. — Это происходит не в первый раз, эти галлюцинации…
— Что ты имеешь в виду? — хмурится он, поворачиваясь ко мне.
— С тех пор, как я приехала сюда. Вокруг меня происходят странные вещи. И я не знаю, это все в моей голове или…
В страхе я прикусила губу.
— Но все видели, как умер Лео Пирс, и это было ненормально. Я просто больше не знаю, что реально, а что нет…
— Дарси, — мое имя на его губах, как нежная ласка.
Замедлив ход, он останавливает машину на обочине, чтобы уделить мне все свое внимание.
— С тобой все в порядке, — он берет мою руку в свою, массируя большим пальцем точку пульса. — Ты в новом месте, и люди вели себя ужасно по отношению к тебе. Это нормально, быть немного напряженной.
— Ты думаешь, это стресс? — спрашиваю я шепотом.
— Я думаю, ты перегружена. Может быть, смерть Лео повлияла на тебя больше, чем ты думала? — предлагает он, на его лице натянутая улыбка.
— Как кто-то мог просто загореться? — бормочу я, воспоминания о прошедшем дне все еще свежи в моей памяти.
— Но самое главное, почему люди не беспокоятся об этом больше?
Я задаю вопрос, который мучил меня с самого начала.
Кроме нескольких оскорблений со стороны Пирсов, никто не выглядел слишком удивленным, не только его внезапным воскрешением, но и последующей смертью. Никто не пытался вмешаться и помочь, просто наблюдая за его смертью со стороны. Как будто это было обычным явлением.
Потом были те разговоры в закусочной, вначале они были безвкусными и пошлыми, но как только я намекнула, что на самом деле являюсь ведьмой, все пришли в ужас.
— Жителям Фэридейла не чужды странные смерти. Так же как им не чужды и более... оккультные способы жизни.
— Что ты имеешь в виду?
Я нахмурилась.
— Это не то, что я могу объяснить. Это то, что тебе придется увидеть самой, — усмехается он.
— Ну, я не уверена, что хочу этого, — ворчу я, уже предвкушая два месяца, на которые я обещала остаться.
— Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, пока ты здесь, милая Дарси, — пробормотал он. — Здесь могут быть силы за пределами нашего понимания. Может быть черное и белое, темное и светлое, зло и добро. Могут быть противоположности… Но ты, ты всегда будешь в безопасности в сером.
Я облизнула губы, пристально глядя на него, пытаясь расшифровать его слова.
— Ты хочешь сказать, что в этом городе есть что-то злое?
Его губы кривятся в самодовольной улыбке.
— А есть ли? — размышляет он со знанием дела.
— Если и есть, то я позабочусь о том, чтобы оно никогда тебя не трогало, — игриво подмигивает он мне, и мои щеки заливает румянец.
— А теперь давай возьмем тебе поесть. Я был бы не очень хорошим парнем, если бы позволил своей милой остаться голодной, не так ли?
— Эй, — я ткнула его локтем в бок. — Кто сказал, что ты мой парень? Я ни на что не соглашалась, — борюсь с улыбкой на губах.
— О, но ты согласишься, милая Дарси, — усмехается он, заводя двигатель. — Согласишься.
Поездка до городской площади наполнена поддразниваниями и смехом, и я постепенно теряю бдительность, забывая о своих прежних сомнениях относительно Калеба.
Он красив, обаятелен, и у него острый язык. И хотя я чувствую, что все глубже и глубже поддаюсь его чарам, я не забываю о том, что он так и не ответил на мой первоначальный вопрос о смерти Лео или ее восприятии.
Насколько странными являются смерти в Фэридейле?
Когда мы добираемся до площади, мы замедляем ход, заметив толпу людей перед памятником Фэйридейлу.
— Что происходит? — спрашиваю я, пытаясь разглядеть получше.
Он пожимает плечами.
— Мы можем посмотреть. Закусочная все равно в той стороне.
Припарковав машину на некотором расстоянии, он подходит ко мне, чтобы открыть мою дверь, и берет мою руку в свою. Уже не в первый раз волна чистого электричества проходит по моей спине от прикосновения его кожи к моей.
Он тоже чувствует это, судя по тому, как блестит его взгляд, когда он смотрит мне в глаза.
На мгновение мы оба молчим, пока его пальцы обвиваются вокруг моей руки, а затем скользят к запястью, слегка сжимают его и подносят ко рту.
Все еще удерживая меня в плену своего взгляда, он медленно, очень медленно, проводит губами по моей точке пульса, даря мне короткий, но чувственный поцелуй.
Я настолько прислушиваюсь к каждому его движению, что от длительного прикосновения его губ к моей коже я задыхаюсь, мое дыхание вырывается короткими, неглубокими рывками, мой мозг отключается от реальности.
Но как только я оказываюсь в плену его чар, меня снова поражает смена обстановки.
Это длится всего секунду, но все вокруг нас разрушается, становится черным и мрачным. Темнота заполняет мое поле зрения, цвет его глаз меняется перед моим взором. Из прежних непроницаемо-черных они становятся фосфоресцирующими голубыми, а затем из них сочится красная кровь.
Я моргаю, и все возвращается на круги своя.
Его губы все еще на моей плоти, а его взгляд опускается к моему рту, заставляя меня полюбопытствовать, каково это, если...
По моим щекам пробегает жар, и в конце концов я отвожу глаза. Но не раньше, чем я замечаю выражение чистого голода, которое отражается на его лице.