Несмотря на то, что я прекрасно знаю о ее желаниях, я не могу согласиться с ее идеей.
Я понимаю, что в один прекрасный момент должна выйти замуж. Но как я могу это сделать, если я все еще зациклена на одном человеке?
Амон д'Артан.
Прошло больше года с тех пор, как я видела его в последний раз, и хотя я сомневаюсь, что когда-нибудь увижу его снова, я не могу унять сердце, когда вспоминаю его резкие черты лица или его естественно белые волосы.
Но не только его внешность навсегда запечатлелась в моем сердце. Это был его добрый поступок и то, как он ухаживал за мной после жестокого нападения.
Он был добрым, милым и всегда таким нежным.
Несмотря на то, что он отвергал это понятие по отношению к себе, он проявил ко мне доброту и внимание, больше, чем уважаемые джентльмены, которые видят во мне только племенную кобылу.
Но потом он назвал меня «моя Лиззи».
Оно до сих пор снится мне, и иногда, в ночной тишине, я могу поклясться, что слышу, как он шепчет мне это на ухо.
Прошел год, а он все еще не выходит у меня из головы.
— Вот так, миледи, — голос Мэри вырывает меня из моих мыслей.
Я киваю ей, рассматривая себя в зеркале. Она сделала мне простую прическу с несколькими локонами по бокам.
Поднявшись со стула, я похлопываю руками по своему платью, разглаживая складки, прежде чем надеть перчатки.
Если я чему-то и рада, пропустив свой дебют годом ранее, так это переменам в моде. Больше нет больших обручей, тяжелых париков и вычурных стилей одежды, теперь все минималистично, просто, но элегантно.
Это, конечно, больше помогает двигаться, чем те одиозные приспособления, которые я должна была носить раньше.
— Спасибо, Мэри. А теперь пожелай мне удачи, — улыбаюсь я ей, прежде чем выйти за дверь.
Вскоре меня перехватывает слуга и ведет в гостиную, где я должна встретиться с матерью и Ее Милостью, хозяйкой дома. Насколько я понимаю, Ее Милость решила, что игры на свежем воздухе будут лучшим способом познакомить всех друг с другом, хотя сомневаюсь, что этот вариант все еще в силе, учитывая, что за окном собираются тучи.
— А вот и она, — Фиона, моя мать, поднимается, чтобы поприветствовать меня.
Обняв меня за спину, она подталкивает меня вперед.
— Позвольте представить вам мою дочь, леди Элизабет Монтфорд, — добавляет она оживленным тоном, обходя комнату и представляя всех присутствующих.
— Рада познакомиться с вами, ваша милость, — делаю я реверанс герцогине, прежде чем сделать все возможное, чтобы вежливо пообщаться со всеми.
Только после продолжительной серии бессмысленных светских бесед мне разрешают занять место.
— Не хватает только одного человека, — вдруг говорит герцогиня.
— О, вот он. И как раз вовремя, — она сжимает руки в кулаки, и в этот момент в небе раздается гром.
— Хорошо, что у нас есть вдовствующая герцогиня, — добавляет она негромко.
— В своем возрасте она чувствует, как в ее костях назревает буря, — смеется она, побуждая к этому и остальных.
Натянув улыбку, я оглядываю комнату, пока мои глаза вдруг не встречаются с... его глазами.
— Это Амон д'Артан, маркиз д'Омбре, — начинает герцогиня, — родственник моего мужа. Он решил сделать Англию своим домом после того, что произошло во Франции в прошлом году.
— Добрый день, — кивает он всем.
— Конечно, я не мог остаться, — улыбается он герцогине.
— Я предполагаю, что все будет очень скверно. Лучше бежать, пока есть возможность, — подмигивает он ей.
Герцогиня заливается румянцем, и я не могу не почувствовать укол ревности в своем сердце.
Далее следуют те же бессмысленные представления, что и раньше, и когда наступает моя очередь, я одариваю его небольшой улыбкой и делаю реверанс.
— Рад познакомиться с вами, леди Элизабет, — произносит он, и от его голоса волосы на моем теле встают дыбом. Но я не могу понять, узнает он меня или нет.
Нет, то, что я чувствую, — это исключительно результат его присутствия и его совершенно неземной внешности.
Как я и помнила ранее, у него длинные белые волосы, в настоящее время подвязанные сзади. Его глаза — самые светло-голубые из всех, что я когда-либо видела, и временами мне кажется, что они светятся неестественным светом, отчего он кажется таким же неземным, каким я его запомнила.
К сожалению, я не единственная, кто это замечает.
Каждая женщина в комнате, замужняя, незамужняя или вдова, почти падает в обморок, когда он обращает на них свое внимание.
Уже одна секунда в его присутствии, и я знаю, что все строят планы, как привести его к алтарю, если он еще не женат.
Мои глаза расширяются при этой мысли, но, словно прочитав мои мысли, Амон подносит руку к виску, демонстрируя пустой безымянный палец.
Я неловко сглатываю от ликования, которое вспыхивает в моей груди, когда я понимаю, что он не женат.
Когда буря не собирается стихать, герцогиня объявляет, что мы все должны собраться за чаем с пирожными.
Не успевает она отдать приказ, как в комнату входит море слуг с разнообразными пирожными, бутербродами и, самое главное, чаем.
Сразу становится ясно, что герцогиня все продумала, имея несколько запасных планов на случай, если первый не сработает.
Пока персонал расставляет мини-буфет по залу, все начинают общаться друг с другом.
Видя, что моя мать ведет оживленную беседу с генералом, я покидаю ее и иду изучать выбор блюд.
— Вы любите сладкое или соленое, леди Элизабет?
Мне не нужно смотреть, чтобы понять, кто говорит со мной, мое сердце уже прыгает в груди от его глубокого голоса.
— И то, и другое, — отвечаю я мягким голосом. — Я думаю, что они дополняют друг друга, не так ли, милорд?
Подойдя ближе, чем положено, его дыхание касается моей щеки, и он шепчет.
— Ты скучала по мне, моя Лиззи?
Слова оказывают на меня желаемый эффект: у меня перехватывает дыхание и кружится голова, но я не могу допустить, чтобы он это заметил.
— Почему я должна скучать по вам, милорд?
Полуобернувшись, я слабо улыбнулась ему.
— Мы не настолько хорошо знакомы, чтобы мне было позволено скучать по вам, не так ли? — пробормотала я.
Его рот сжался в мрачную линию, он смотрит на меня, явно не довольный моими словами.
— Возможно, я не доказал вам этого, и я принимаю это как свою вину.
— Что не доказали, милорд? Вам придется говорить яснее, — улыбаюсь я.
— Что вы моя, леди Элизабет, — добавляет он с озорной улыбкой. — Но я уверен, что мне понравится доказывать это вам.
— Хм, — отворачиваюсь я от него. — Вы говорите красивые слова леди, которую встречали всего один раз. Откуда мне знать, что это не ваш modus operandi3? Что вы не очаровываете каждую встречную леди одним и тем же способом?
— Вы раните меня, леди Элизабет, — он прижимает руку к сердцу. — Увы, вы ошибаетесь, делая такое предположение, — говорит он игривым голосом, прежде чем опустить голову ниже, его рот приблизился к моему уху, и он продолжает:
— Есть только одна женщина, на которую я хочу претендовать, моя Лиззи. В прошлом. Настоящем. Будущем, и на протяжении вечности.
— Почему сейчас? Зачем искать меня после столь долгого отсутствия? — спрашиваю я шепотом, не в силах скрыть разочарование в своем голосе.
— Это не входило в мои планы, — вздыхает он. — Дела… держали меня вдали. За границей, — уточняет он, придвигаясь ближе. — Я бы приехал за тобой раньше, если бы у меня была такая возможность.
В глубине души я хочу ему верить. Даже понимая, как глупо тосковать по кому-то так сильно, как по нему, я не могу остановить себя.
Одна встреча, и он остаётся в моей памяти.
— Ты не давал мне никаких обещаний, — пожимаю я плечами, слова горят у меня на языке.
— Кровь, которую я пролил за тебя, была достаточным обещанием, — пробормотал он. — Кровь, которую я пролью снова и снова. Только чтобы ты была в безопасности. Счастливой. Моей.
Я тяжело сглатываю, его голос посылает мурашки по моей спине, когда его рука случайно касается моей руки в перчатке. Несмотря на отсутствие контакта кожа к коже, всплеск электричества происходит мгновенно. Настолько, что я не могу не повернуться, чтобы посмотреть на него, мои взгляд устремлен к его, мое дыхание повторяется вместе с его.
На мгновение, одно короткое мгновение, все замирает.
В комнате нет никого, кроме нас двоих, потерянных во взглядах друг друга и вне времени. Воздух гудит от энергии, буря, бушующая снаружи, только подчеркивает нестабильный шторм, формирующийся в моей груди.
Он близко, но в то же время так далеко, и хотя я знаю, что не должна этого делать, все, чего я хочу, — это протянуть руку.
— Элизабет!
Заклинание разрушается, когда моя мама подходит ко мне и бросает на Амона смертельный взгляд, прежде чем оттащить меня от фуршетного стола.
— Не говори с ним больше, — приказывает она мне. — Я не хочу, чтобы ты еще когда-либо с ним разговаривала.