Амон. Мой Амон.
Остаток дня я провожу с неизменной улыбкой на лице, ожидая наступления ночи, чтобы мой Амон снова посетил меня.
Но когда наступает полночь, его не видно.
Есть только одна маленькая записка.
Жди меня, моя Лиззи. Скоро у меня будут все ответы, которые ты ищешь.
Вечно твой,
Амон
Как он посмел...
Я моргаю, читая это снова. И снова. Я читаю это, пока весь гнев и разочарование, которые я сдерживала, просто не взрываются внутри меня. Скомкав лист бумаги, я бросаю его в камин.
Я тяжело дышу, наблюдая, как пламя охватывает его. Настолько, что я едва могу себя успокоить.
Как он посмел?
Он приходит в мою жизнь, когда ему это удобно, и легко уходит, когда ему это не нужно.
Как он может просить меня ждать его, если я до сих пор только и делала, что ждала? Ждать и ничего не делать.
Вопреки словам моей семьи, я дала понять, что не сомневаюсь в нем.
Я оплакивала его, когда думала, что он потерян для меня — я была готова потерять и себя.
И что он делает?
Он просто просит меня подождать.
Но как я могу ждать, когда кажется, что он играет с моими эмоциями? Когда он относится ко мне как к промежуточной остановке, а не как к цели?
— Будь ты проклят, Амон, — кричу я вслух, надеясь, что его сверхъестественные чувства уловили это, и он поймет, что я не его игрушка.
Той ночью, в момент чистого гнева, я достаю одну из маминых книг и рисую защитные руны по всем стенам и на подоконнике, гарантируя, что если Амон захочет войти, он не сможет этого сделать.
Может быть, это послужит ему уроком.
Проходят дни, и хотя мой гнев на него не утихает, он постепенно теряет силу. Особенно трудно поддерживать его, когда он перерастает в тоску.
Почему я должна быть такой простой? Почему Амон должен вызывать во мне только один вид эмоций?
Тоска. Вожделение. Любовь...
Даже зная, что он демон, что он — определение зла, моя душа не может перестать тосковать по нему.
Пытаясь забыть ситуацию с Амоном, я уделяю больше времени дружбе с Эммой. Мы вместе ходим в магазин за книгами, а после обеда попеременно проводим время друг у друга дома.
Моя мама рада нашей связи, но ее все еще немного беспокоит отсутствие ухажеров, которое в последнее время стало еще более ощутимым.
Хотя вначале я получала несколько приглашений на танцы или на прогулку в Гайд-парке, сейчас нет абсолютно ничего.
Раньше я сама отказывалась от всех приглашений. Теперь они просто не приходят.
— Ты наверняка что-то сделала, — огрызается на меня мама однажды утром. — Но я не могу понять, что. У тебя прекрасное лицо и фигура, я купила тебе лучшие платья и украшения, которые только можно купить за деньги. По всем канонам ты должна была быть объявлена Бесподобной этого сезона — бриллиантом с первого взгляда. Но вместо этого все тебя избегают. Ни один джентльмен не посмотрит на тебя дважды. Ради Бога, одно только твое приданое должно заставить этих дураков бежать.
Я пожимаю плечами.
— Может, я просто не очень хороший собеседник, мама. Я пыталась поговорить с лордом Беркли о его лошадях, но, боюсь, он видел меня насквозь. Мне жаль, что я не могу притворяться, — фальшиво извиняюсь я.
Ее губы сжимаются в неодобрительную линию.
— Почему ты не можешь быть более похожей на свою сестру? — проворчала она низким тоном.
Я хмурюсь от завуалированного оскорбления.
— Что это значит? Как я должна быть больше похожа на Оливию?
— Неважно, — Фиона пренебрежительно машет рукой, но я не собираюсь оставлять это без внимания.
Не тогда, когда, казалось бы, всю свою жизнь я была менее похожа на Оливию.
— Нет, скажи мне пожалуйста, мама. Как мне быть больше похожей на Оливию? Это из-за того, что она вышла замуж, когда должна была? Что она была идеальным ребенком и не создавала для вас проблем? Или, — я делаю паузу и поднимаю брови, — это потому что она твоя приемница, когда мне не хватает силы даже для самого базового заклинания?
Её глаза расширились и когда она открывает рот, чтобы сказать, но ни одного слово не выходит.
— Неужели так я выгляжу? — спустя мгновение спрашивает она.
— Да, ты такая.
Она поджимает губы.
— Это не было намеренно, — она глубоко вздыхает. — Я никогда не защищала Оливию, как тебя. Потому что я знаю, какая ты особенная, и мне надо было знать, что ты в безопастности. И если это значит что для этого тебе надо найти мужа, то я найду для тебя мужа, даже если это будет последнее, что я сделаю.
— Но почему ты должная идти до такой крайности? Каким образом мне может помочь муж?
— Потому что, — начинает она, оглядываясь, чтобы убедится, что поблизости никого нет. — Твоя метка пульсирует, словно маяк. С тех пор как я связала твои силы, когда ты только родилась, пульсация стала настолько слабой, что большинство попросту не могут её уловить.
— Как ?
Её щеки слегка покраснели.
— Тебе нужно выйти замуж, — начинает она.
— И тебе будет нужно консумировать брак, — прочистив горло, она продолжает. — Как только ты вберешь семя своего мужа в себя, последние отголоски пульсации должны медленно ослабевать, пока полностью не исчезнут.
— Понятно, — пробормотала я, переводя взгляд на свою еду. — Почему ты не хотела, чтобы я вышла замуж за Лорда Колиффорда? Это могло бы решить твои проблемы.
— Откуда ты знаешь о Лорде Клиффорде? — хмурится она.
— Забудь. Должно быть это привычка подслушивать за закрытыми дверьми. Лорд Клиффорд был плохим человеком, Элизабет. Я не хочу, чтобы ты вышла замуж за такого. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Хоть мы и должны немного поторопится. — говорит она с улыбкой.
Я киваю, заставляя себя улыбнутся в ответ.
Но все же, слова Амона крутятся в моих мыслях на протяжении всего времени.
Это необратимо.
Даже если метка до сих пор пульсирует, почему моя мать пошла на такие крайности, если она знала, что заклинание наложенное ею необратимо? Что я никогда не смогу воспользоваться силой данной мне меткой?
Единственная альтернатива заключается в том, что она хочет, чтобы я была в безопасности, возможно есть вероятность, что меня могут убить, если один из этих голодных демонов доберется до меня.
Но почему я чувствую, что есть что-то большее?
Почему я чувствую, что ни Амон, ни мама не рассказывают мне всей истории?
Как только она встает из-за стола, я вспоминаю, что хотела кое-что у неё спросить.
— Могу я провести выходные в доме Эммы? В прошлый раз она была у нас, и теперь пригласила меня. Я бы хотела провести с ней больше времени.
— Конечно, ты можешь. На днях у меня было чаепитие с её матерью и она попросила у меня разрешения, которое я уже дала. Мне жаль, что у вас ничего не вышло с Лордом Беркли, но они прекрасные люди.
Поблагодарив её, я поднимаю наверх, чтобы подготовится, пока Мэри собирает для меня небольшую сумку.
По началу моя мать была огорчена, что Лорд Беркли не звонил нам, но она быстро снизошла, когда узнала, что он заболел.
К тому времени, когда он оправился его вызвали в загородное поместье, и из нашего общения ничего большего не вышло.
И снова мои мысли возвращаются к Амону, так происходит всякий раз, когда я думаю о себе и мужчине в одном предложении. Похоже он захватывает мои мысли.
Или может быть уже захватил.
Если этот демон может читать мои мысли, то кто знает, на что еще он способен?
И все же единственное, чего он не делает, — это не выполняет своего обещания, данного мне.
Возможно, за последние несколько недель мой гнев на него и поутих, но это не значит, что ему все сойдет с рук, как только он появится. На самом деле, я уже составила список вопросов, на которые мне нужны ответы — список, который, кажется, растет с каждым днем.
Помимо любопытства к нему и его происхождению, я также хочу знать, почему он так заинтересован во мне, если не из-за метки.
Несмотря на похвалы моей матери, я знаю, что не являюсь самой красивой девушкой на свете, не самая воспитанная, не самая умная и не обладаю сдержанным характером. Если бы я описывала себя, я бы сказала, что моя внешность чуть лучше средней. Не совсем средняя, но немного выше.
В одном моя мама была права.
С моим приданым все должны были бы бороться за мою руку.
Но у меня нет ни одного ухажера — даже поклонников.
Это так странно, что я уверена, что некий демон должен быть к этому причастен.
Встряхнув головой и пытаясь снова выкинуть Амона из головы, я заканчиваю собираться, сажусь в карету с багажом и еду в дом Эммы на Гросвенор-сквер.