— Я так рада, что ты здесь! Нам будет так хорошо вместе, — заявляет Эмма, когда меня ведут в комнату напротив ее комнаты.
— Я тоже. Скоро, когда ты выйдешь замуж, будет гораздо труднее видеться друг с другом. Я счастлива, что мама разрешила мне приехать.
— Думаю, она видит, как ты несчастна, — поджала она губы.
Дождавшись ухода лакея, я плюхаюсь на кровать, испуская громкий, усталый вздох.
— Может ли она? Я знаю, что она преследует мои интересы. Просто...
Я запнулась, не зная, как много я могу рассказать.
Это правда, что мы с Эммой стали близкими подругами — такими, каких у меня никогда не было раньше. Но как много я могу ей рассказать, учитывая тайны моей семьи. По этой причине я не осмелилась упомянуть Амона — хотя она проницательно догадалась, что я неравнодушна к джентльмену.
— Она хочет, чтобы у тебя была хорошая пара, — Эмма присаживается рядом со мной и берет мои руки в свои.
— Она хочет, чтобы в данный момент у меня была любая пара. А я...
Я прикусила губу.
— Я уже в кое-кого влюблена.
— Что?
Она пискнула.
— Я не могу в это поверить. Ты должна мне все рассказать, — говорит она, направляясь к двери, закрывая ее и убеждаясь, что рядом никого нет, чтобы подслушать.
— Мне нечего сказать, — пожимаю я плечами. — Он не тот, кого одобрила бы моя мама, поэтому я просто обязана любить его издалека.
— А он любит тебя в ответ? — взволнованно спрашивает она, похоже, не обращая внимания на то, что я сказала ей, что это запретная любовь.
— Я не уверена, — признаюсь я, моя улыбка спадает. — Он никогда не говорил этого, хотя его действия говорят о том, что он может испытывать ко мне нежные чувства.
Несмотря на то, что Амон никогда не произносил этого вслух, в своих письмах он упоминал слово «любовь». Но учитывая, что я ни в чем не уверена, когда речь идет о нем, я никогда не смогу с уверенностью сказать, что он любит меня.
— Боже милостивый, Элизабет. Скажи мне, что ты не натворила ничего, — она делает паузу, ее голос понижается, —скандального, — она произносит это слово тихо.
Румянец заливает мои щеки, когда я вспоминаю наш поцелуй и его страстные прикосновения. Он заставил мое тело запеть так, как я и представить себе не могла. Он довел меня до крещендо, но так и не выполнил обещания о наслаждении, когда отстранился.
Я трахаюсь жестко, милая.
— Ты сделала это! — легкомысленно обвиняет Эмма.
Я размахиваю руками перед собой, слишком красная и смущенная, чтобы придумать остроумный ответ.
— Только поцелуй, — шепчу я, когда наконец могу говорить.
Ее брови взлетают вверх, и ее щеки тоже краснеют.
— Боже мой, — указываю я на нее. — Ты тоже. Вы и Лорд Фоули…
Ее реакция немедленно выдает ее, когда она отводит взгляд.
— Он поцеловал меня, — пробормотала она.
— И еще немного, — говорит она, прежде чем броситься на кровать, зарываясь головой в подушку.
— Что еще? — шепчу я, снедаемая любопытством.
Она еще сильнее зарывается в подушку, издавая небольшой визг.
Когда ей удается успокоиться, она очень кратко описывает мне, что произошло между ней и Лордом Фоули.
Он обратился к ней, а ее мать, которая сопровождала их, внезапно отлучилась. К тому моменту он уже поцеловал ее, но на этот раз он сделал нечто большее своими пальцами.
Эмма не знает, как точно объяснить произошедшее, но она говорит, что его прикосновения доставили ей огромное удовольствие, не лишив ее целомудрия.
Я киваю, очарованная тем, что она мне рассказывает, и изо всех сил пытаюсь представить себе, что мы с Амоном находимся в таких же обстоятельствах. Все, что он делал со мной, было приятно, включая его легкий укус.
Остаток дня проходит в суматохе, мы развлекаем себя разговорами о наших красавцах, а ночью пробираемся в ее комнату, чтобы почитать отрывки из романа Энн Рэдклифф, который Эмме удалось тайно раздобыть. Поскольку чтение фривольностей не одобряется, ни ее родители, ни моя мать никогда бы не позволили нам читать такой роман.
Но по мере того, как мы углубляемся в сюжет, мы не можем не переживать за то, что героиня избежит своей участи и добьется успеха в поисках любви.
Когда мы переворачиваем последнюю страницу романа, уже глубокая ночь. Эмма тихонько похрапывает на кровати, и я знаю, что она захочет перечитать концовку еще раз, когда проснется.
В отличие от нее, я нисколько не хочу спать.
Свечи все еще горят, и, оценив, сколько времени у меня осталось, я решаю взять в библиотеке еще одну книгу.
Медленно встав с кровати, я беру шаль, которую накидываю на плечи, так как в коридорах немного прохладно, и выхожу из комнаты. Поскольку сегодня субботний вечер, мать Эммы уехала на бал, а слуги уже спят, в доме царит страшная тишина.
Держа в руках маленькую свечу, я крадусь по лестнице на первый этаж, где находится библиотека.
Может быть, что-нибудь скучное поможет мне заснуть. Видит Бог, с последнего визита Амона я не могу нормально заснуть. Сколько бы я ни пыталась выбросить его из головы, мое предательское сердце не теряло надежды.
Дойдя до библиотеки, я медленно поворачиваю ручку и толкаю дверь.
Сразу же свет заливает мои глаза изнутри, и мне требуется несколько мгновений, чтобы привыкнуть к нему.
Моргнув, я подношу тыльную сторону ладони к глазам и тихонько потираю их, прежде чем открыть их и оказаться лицом к лицу с лордом Беркли и тремя его друзьями.
— Элизабет? — называет он меня по имени, заставляя осознать всю неуместность этого.
— Мне так жаль. Я не знала, что здесь кто-то есть. Я оставлю вас, — говорю я, поворачиваясь, чтобы уйти.
— Подождите! — окликает Виконт Беркли. — Вы, наверное, пришли сюда за книгой. Вам стоит взять одну, — кивает он на книжные полки позади себя.
С трудом сглатывая, я перевожу взгляд с него на его друзей, которые подозрительно смотрят на меня, и я не знаю, стоит ли беспокоиться.
— Спасибо, но я возьму одну завтра. Уже слишком поздно, — бормочу я.
— Ерунда. Пожалуйста, не позволяйте нашему присутствию помешать вам взять книгу. Я буду чувствовать себя подлецом, если причиню вам какие-то неудобства, — добавляет он, искренне улыбаясь.
Я колеблюсь.
— Я возьму только одну книгу, а потом пойду, — киваю я ему и устремляюсь в конец комнаты.
Я уже знаю, что мне нужно, поскольку в начале дня тщательно просмотрела полки. Направляясь к секции классики, я выбираю «Республику» Платона и прижимаю ее к груди, когда поворачиваюсь, чтобы уйти.
Я одариваю их небольшой улыбкой, направляясь к двери.
Один из друзей лорда Беркли стоит у двери, и он отходит в сторону, когда я тянусь к ручке, но понимаю, что она не поддается.
Дверь заперта.
Я поворачиваю голову назад к Лорду Беркли.
— Это не смешно, милорд. Пожалуйста, откройте дверь, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
— Почему вы так торопитесь, Элизабет? Проведите немного времени с нами, — добавляет он насмешливо.
Слишком поздно я замечаю опасный блеск в его глазах, когда он оглядывает меня с ног до головы, его губы кривятся. Остальные его друзья смотрят на меня так же, а парочка хихикает над моим поведением.
— Это неприлично. Пожалуйста, откройте дверь, — повторяю я, моя рука все еще лежит на ручке, пока я пытаюсь с грохотом открыть дверь.
— Вы этого хотите? — спрашивает лорд Беркли, когда его друг бросает ему ключ.
Подняв его в руке, он машет им передо мной.
— Пожалуйста, откройте дверь, — я поднимаю подбородок.
— Я дам вам ключ в обмен на кое-что, — продолжает он, как будто не слыша моих повторных просьб.
Но я не даю ему удовольствия спросить, в обмен на что. В животе у меня образуется дыра, когда я понимаю, что по собственной глупости оказалась в опасности.
Как только я увидела четырех мужчин, одних, ночью, я должна была просто повернуться и уйти.
— Пожалуйста, откройте дверь, — продолжаю я, глядя ему в глаза, чтобы он понял, что не сможет меня запугать.
— Поцелуй меня, и я открою, — тянет он.
Один из его друзей начинает свистеть, а остальные отпускают непристойные шуточки в мой адрес.
— Это неприлично, милорд, — снова говорю я ему, но на этот раз мне не удается придать своим словам прежнюю твердость, так как во мне зарождается страх.
— Один поцелуй, Элизабет. По крайней мере, это то, что мне причитается после того, что произошло из-за тебя.
Я хмурюсь.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
В этот момент я понимаю, что он показал мне только половину своего лица. Медленно он поворачивается, показывая мне ту сторону, которая скрыта в тени.
У меня вырывается вздох, когда я вижу красную кожу на половине его щеки.
Что...
Эмма ничего не говорила о том, что ее брат получил такую травму. Она просто сказала мне, что он заболел и решил уехать в свое загородное поместье, чтобы восстановить силы.
— Это отвратительно, не так ли? — рычит он, подходя ближе.