Хотя эта метка была у меня всю жизнь, только после того, как я ступила на порог Фэйридейла, я обрела эту способность. И, к сожалению, я не могу понять, когда... или как.
Может быть, Хейлы помогут мне лучше понять это. Я более чем уверена, что Рианнон знает больше, чем говорит. Это видно по тому, как она всегда настороженно смотрит на меня, наблюдая за мной с какой-то непонятной целью.
Более того, это заставляет меня задуматься, почему я так мало вижу Хейлов за то время, что нахожусь здесь.
Калеб всегда со мной, но их редко можно увидеть поблизости.
Конечно, это огромный дом. Но кажется нелепым, что проходит несколько дней, прежде чем мы пересекаемся.
Почти... Как будто они стараются избегать меня.
Разочарованно вздохнув, я снимаю со стены полотенце и вытираю руки, возвращаясь в комнату.
Слишком много странных вещей, которые я не могу обдумать, как и слишком много вопросов, на которые нет ответов. И если бы не эти видения прошлого, я бы еще больше погрузилась в темноту.
Но как только я думаю о прошлом, мои мысли невольно возвращаются к Амону и к тому, что он не призрак.
Он демон.
И, возможно, тот, кто хочет причинить мне вред — воспользоваться моей меткой теперь, когда на нее больше не действует заклинание.
— Ты меня напугал, — вскакиваю я, увидев Калеба, лежащего на моей кровати с книгой в руках.
Он поднимает бровь и смотрит на меня поверх страниц книги.
— Я думала, что заперла дверь, — хмурюсь я.
— Она была открыта, — пожимает он плечами. — Я постучал.
Спустив ноги с кровати, он в два шага оказывается передо мной.
— Ты забыла это вчера, — ухмыляется он, вкладывая мне в руки книгу.
Монах.
— Спасибо, — бормочу я, и мои щеки пылают, когда я вспоминаю поцелуй.
— И это все, что ты можешь мне сказать, милая? После того, как ты напала на мои губы?
— Ч-что?
Я зашипела.
— Напала на твои губы?
— Я слышал о том, что с тобой случилось в катакомбах. Я хотел узнать, все ли с тобой в порядке, — продолжает он, не обращая внимания на предыдущую тему.
Обойдя меня кругом и оглядев с ног до головы, он тихо кивает сам себе.
— Кажется, ты в порядке. Я рад.
— Я в порядке. Это был просто небольшой казус. Я не знала, что катакомбы закрыты для посещения.
— Правда? — он остановился, его губы растянулись в скрытой улыбке. — Не говори мне. Опять призраки?
— Нет. Твой отец сказал, что там есть радиоактивные остатки, и это может быть вредно для моего здоровья.
— Хм, — размышляет он. — Я никогда не слышал этого раньше.
Я перевожу взгляд на него, с удивлением понимая, что он не шутит.
— Что ты имеешь в виду? Он сказал, что в туннелях хранился уран времен Второй мировой войны, и он до сих пор радиоактивен.
Мне трудно поверить, что Калеб не слышал об этом, учитывая, что это было около десяти лет назад, а он в то время был подростком.
— Залежи урана так далеко на севере? Разве это не было бы неэффективно? Это далеко от Манхэттена и еще дальше от Лос-Аламоса, — тихо замечает он.
Но прежде чем я успеваю ответить, он наклоняется и целует меня в лоб.
— Я уеду на несколько дней по делам. Моя семья позаботится о тебе, пока я не вернусь, — шепчет он, прижимаясь ко мне. — Но запомни одну вещь, милая Дарси. Всеобщей правды не существует. У каждой истории есть свои стороны, и только от тебя зависит, как ты соберешь их воедино, чтобы получить окончательную картину.
И с этим он ушел.
Я подношу руки к щекам, разминая их, пытаясь прийти в себя после его поцелуя. Одно маленькое прикосновение — и я раскраснелась с ног до головы.
Но даже если его присутствие затуманивает мой рассудок, его слова все еще звучат в моих ушах.
Всеобщей правды не существует.
Значит ли он, что я не должна полностью доверять его семье? Но разве это не распространяется и на него самого?
Еще более сбитая с толку, чем прежде, я продолжаю заниматься своими делами, пытаясь осмыслить всю полученную информацию.
Достав небольшой дневник, я начинаю записывать все, что произошло со мной с момента прибытия в Фэйридейле, а также составляю схему всех людей, которых я встречала, и каждого конкретного взаимодействия.
Я уже знаю, что в этом городе есть две фракции.
С одной стороны, это Хейлы, которые живут в своем большом поместье, но, похоже, пользуются уважением в городе, несмотря на некоторые слухи, связанные с ними.
Затем мистер Николсон с Пирсами и мистер Воган.
Насколько мне удалось выяснить, мистер Николсон — авторитет в этом городе и считается голосом разума.
Как он мне и обещал, он замолвил словечко перед горожанами, и внезапно все оскорбления в мой адрес прекратились. Полиция тоже перестала интересоваться моим местонахождением, и меня больше не просили давать показания по делам об убийствах.
Нарисовав схему взаимосвязей, я хмурюсь, когда в голову приходит неожиданный вопрос.
Мистер Николсон сказал, что Пирсы — его дальние родственники. Он также был единственным, кто признался, что знает, кто моя мать.
Может ли быть так, что она каким-то образом связана с ним?
Или, наоборот, это может означать, что он каким-то образом связан со Стюартами?
Калеб уже подтвердил, что Рианнон занимается колдовством. Это заставляет меня задуматься, не связаны ли они каким-то образом с теми шестью семьями, о которых говорила мне Фиона.
И если мои рассуждения верны...
Тогда зачем двум семьям строить свой дом в таком отдаленном месте, как Фэйридейл?
Отложив ручку, я массирую виски.
Сколько бы я ни думала об этом, совершенно ясно, что в моих знаниях есть серьезные пробелы, которые не позволяют мне прийти к какому-либо выводу — или, по крайней мере, к какому-либо разумному заключению.
Есть и самый главный вопрос.
Как Амон связан со всем этим?
Друг он или враг?
Охотится ли он за моей меткой или пытается защитить меня?
Много веков назад я любила его. И если быть честной с собой, то люблю до сих пор.
Просто я больше не знаю, кому доверять.
Когда пришло время ужина, я надела одно из своих красивых платьев и отправилась в главный обеденный зал.
К моему приходу семья уже в сборе. Рианнон сидит во главе стола. Коннор — по правую сторону от нее, его сопровождают жена и Катрина. Заметив меня, Рианнон просит меня занять место рядом с ней по левую сторону.
— Спасибо за приглашение, — вежливо улыбаюсь я, садясь.
Двое слуг приносят первое блюдо, ставя перед каждым из нас по тарелке.
— Ты прости нас, что мы пригласили тебя только сейчас, чтобы пообедать с нами. Почему-то так трудно согласовать время, когда мы все свободны, — начала Рианнон.
— Ничего страшного. Вы уже приняли меня в своем доме, и этого более чем достаточно.
— Ерунда. Я всегда гордилась тем, что являюсь хорошей хозяйкой. Просто в этот раз у нас было больше проблем, чем обычно, — зловеще говорит она, встречаясь с сыном взглядом. — Но скоро все вернется на круги своя.
— Дарси все понимает. Она уже встречалась с некоторыми из обитающих здесь призраков, — смеется Коннор.
— Правда?
Рианнон поворачивается ко мне.
— С каким? Это была Лидия? Я все надеюсь, что она появится.
— Вы имеете в виду Лидию Хейл?
Рианнон кивает.
— Моя бабушка умерла около пятидесяти лет назад, но я сомневаюсь, что она упокоилась, — она сделала паузу. — Я не думаю, что кто-то из них сможет это сделать, пока не найдет решение, — вздыхает она.
При этом я не могу не отметить, с какой беззаботностью они говорят о призраках за обеденным столом. Я изо всех сил стараюсь казаться такой же невозмутимой, хотя в голове у меня копятся вопросы.
— Какое решение?
— Они все чего-то ждали, — улыбается она. — Скоро, однако, они наконец-то смогут обрести покой.
— Калеб рассказал мне об этом доме, — начинаю я, и все вдруг замирают и выжидательно смотрят на меня.
— О том, что у вас есть обереги, чтобы не допустить проникновения зла, — поправляю я.
— Это Калеб тебе рассказал? — спросил Коннор, нахмурившись.
Я киваю.
— Это правда? Что вы... ведьма?
Я понижаю голос, почти стыдясь того, что произнесла это вслух.
Рианнон улыбается, а затем разражается хохотом.
— Ведьма, — хихикает она, и остальные присоединяются к ней. — Это устаревший термин, моя дорогая. Я предпочитаю Хранительницу Света.
Хранительница света. Ковен света.
Термины до жути похожи, и это наводит меня на мысль, что я была права в своем предположении. Хейлы — одна из шести семей.
— Это значит добрая магия, нет?
Я тщательно подбираю слова, вспоминая то, что сказал мне Калеб.
Я и так нахожусь в невыгодном положении, поскольку являюсь чужаком в этом городе и почти ничего не знаю о том, что здесь происходит на самом деле. Меньше всего мне хотелось бы выдать тот факт, что я могу видеть свою прошлую жизнь как Элизабет. Это мой единственный козырь на сегодняшний день.