В моем сознании возникает образ Амона. Он стоит передо мной, его рука превращается в клинок и вонзается мне в грудь.
Я уже видела, как он это делал. Когда он убил того человека. Он вынул его сердце и раздавил его в своем кулаке.
И все же я думаю о том, что он сделает это со мной?
У меня по спине пробежала дрожь.
Если то, что говорит Рианнон, правда, то...
— Этот Амон, — прочищаю горло, мой голос дрожит, когда я произношу его имя вслух. Одного этого слова достаточно, чтобы моя грудь заныла от тоски, любовь, которую я питала к нему — и до сих пор питаю, — вырвалась на поверхность и причинила мне боль из-за последствий его предательства.
— Что с ним случилось? Где он сейчас?
— Везде, — глубоко вздохнула она. — После того как он убил Элизабет, старейшинам удалось удержать его в Фэйридейле, и он находится здесь уже несколько столетий. Но его печать слабеет. Скоро... Он либо выйдет на свободу, либо мы сможем убить его раз и навсегда.
— Как вы собираетесь его убить?
Одно только предположение о том, что кто-то может причинить вред Амону, пронзает меня, как пуля в грудь, и в сердце разверзается глубокая пропасть.
Зажмурив глаза от этого ощущения, я пытаюсь обратить внимание на то, что говорит Рианнон.
— Есть одно заклинание. То самое, которое они использовали несколько веков назад.
— Но тогда это его не убило, — вмешалась я, стараясь говорить тише, чтобы она не почувствовала отголосков счастья.
— На этот раз он будет сильнее, — продолжает она, бросив на меня знающий взгляд.
— С помощью метки, — заполняю я паузу.
Она кивает.
— Да. Это то, что предвидела моя бабушка. Тот, у кого есть метка, покончит со всем раз и навсегда, — она делает паузу, пристально глядя на меня. — Ты, Дарси.
Как и ожидалось, она знает — возможно, знала с самого начала.
А Калеб тоже знает?
— Нам нужна твоя помощь, дитя. Мы так долго ждали тебя... Слишком долго, — вздыхает она.
Я просто смотрю на нее.
— Вы просите меня... Рискнуть своей жизнью… — бессвязно бормочу я, не в силах осознать происходящее.
Мало того, что я слышала, что Амон убил меня раньше — несмотря на все его признания в вечной любви, — так теперь узнаю, что я единственная, кто может убить его? Что я нужна им, чтобы произнести это заклинание?
Даже если бы он был самим дьяволом, не знаю, как я могла бы причинить ему вред. Как я могу, видя, какой безутешной я была в прошлом, когда считала его потерянным для себя? Как я могу поступить с ним, если убить его было бы равносильно убийству собственного сердца?
— Я знаю, что это может показаться слишком неожиданным. Честно говоря, я не знала, как тебе об этом сказать. Мы хотели дать тебе возможность привыкнуть к Фэйридейлу самостоятельно, чтобы ты увидела все те странности, которые здесь происходят. Только испытав это на собственном опыте, ты сможешь поверить в то, что я говорю, как в правду. Разве не так?
Я медленно киваю ей.
По моему телу проходит мелкая дрожь. Несмотря на все мои попытки сдержать себя, они тщетны. Противоречивые эмоции — любовь, страх, разочарование — сплелись в моем сердце, заставляя меня задыхаться от величины моих чувств.
И, несмотря на объяснения Рианнон, я чувствую себя еще более потерянной, чем прежде.
— Видишь ли, ты — наша единственная надежда. Его влияние уже просачивается сквозь печать, и я чувствую, как зло окутывает весь город, — сетует она, рассказывая мне жуткие подробности убийств, произошедших в Фэйридейле, не только тех, свидетелем которых я была, но и тех, что были в прошлом.
— С каждым годом все хуже и хуже. Но сейчас..., — она прерывается, громко вздыхая.
Я киваю.
— Откуда вы знаете, что у меня есть метка? — тихо спрашиваю я.
Не отрывая от меня взгляда, она меняет изображение, показывая мне набросок.
— Лидия не просто предвидела твое появление. Она предвидела все, что касается тебя. Она знала, когда ты родишься, как ты будешь выглядеть. Все.
— Тогда моя мать... Вы знали мою мать?
На ее лицо падает тень, и она моргает.
— Знала, — отвечает она. — Она была замечательной женщиной.
В ее голосе звучит жесткость, когда она продолжает.
— Она думала, что делает для тебя все возможное, забирая отсюда. Но она не понимала, что не может бороться с судьбой.
— Что вы можете рассказать мне о ней?
Она печально покачала головой.
— В Фэйридейле ее все любили. Очень жаль, что она не посчитала возможным разделить с нами свою ношу.
Поняв, что большего от нее не добиться, я решаю сменить тему и спрашиваю о монстре, которого я видела.
— Это он? — сосредоточенно хмурит она брови, оживляя очередную иллюстрацию. На этот раз на ней изображено существо, очень похожее на того монстра, который напал на меня.
— Да, — киваю я. — У него были огромные когти, и он проткнул меня, и…
— Он взял твою кровь? — почти прокричала она.
Я моргаю в замешательстве, мой рот открывается и закрывается, пока я пытаюсь найти свой голос.
— Прости меня, но мне очень важно знать, взял он твою кровь или нет.
— Он пытался, но был убит прежде, чем смог это сделать.
Она издала глубокий вздох.
— Хорошо. Хорошо, — кивает она сама себе. — Ты не должна позволить ни одному такому существу взять у тебя хоть каплю крови, Дарси. Послушай меня. Очень важно, чтобы они не смогли взять в руки твою кровь.
— Почему?
— Это чудовище. Это Киака, бездумный низший демон, который выполняет приказы своего хозяина. Поскольку Амон не может действовать сам, он, должно быть, послал его за тобой. Видишь ли, твоя кровь —единственное, что может дать ему силу.
Я внимательно смотрю на нее. Это сам Амон убил монстра. Зачем ему это делать, если он сам его послал?
Разве что...
Мой пульс учащается, ладони становятся липкими, когда до меня доходит, что он играл со мной с самого начала.
Он специально убил Киаку, после того, как добыл мою кровь. Должно быть, он сделал это, чтобы заставить меня доверять ему. Так же, как он, должно быть, стоит за всеми маленькими странностями, происходящими вокруг меня.
Вспоминая все те времена, когда мне казалось, что я схожу с ума, не могу не задаться вопросом, не он ли стоял за этим.
Может быть, он пытался подорвать и мои отношения с Калебом?
— Насколько силен Амон? — произношу я шепотом.
— У меня нет для тебя ответа, дитя. Когда старейшины запечатали его, они отдали свои жизни этому заклинанию. Это была жертва, на которую они были готовы пойти, но никто не предполагал, что он окажется настолько могущественным. И хотя он заперт, пока что, его влияние сохраняется.
— Как вы думаете...
Я смочила губы.
— Как вы думаете, он может повлиять на мой разум?
Боже правый, но что, если эти видения прошлого, которые я вижу, посланы Амоном? Что, если он пытается представить наши отношения в положительном свете, чтобы привлечь меня на свою сторону?
Она мрачно кивает.
Мои глаза расширяются в тот самый момент, когда мой разум отключается.
Повернувшись к прекрасным розам, я смотрю в пустоту, понимая, что достигла самого низкого предела, когда я даже не могу понять, являются ли мои мысли моими собственными, не говоря уже о воспоминаниях о прошлом, или мои глаза обманывают меня.
— Я могу помочь с этим, — неожиданно предлагает она.
Закрыв глаза, она произносит небольшое заклинание, и ее ладони озаряются ослепительной вспышкой, а затем в ее руке появляется красная нить.
— Вот, — пробормотала она, обхватывая мое запястье.
— Этого должно быть достаточно, пока он еще слаб. Но если он наберется сил... Неизвестно, на что он будет способен, — она делает глубокий вдох. — Ты должна сделать так, чтобы он никогда не получил ни капли твоей крови. Если он это сделает... Я боюсь за судьбу этого города.
Я натянуто улыбаюсь, обещая, что буду осторожна.
Но все это время я не могу сопоставить то, что говорит мне Рианнон, с тем, что я знаю об Амоне. Как и в предыдущем видении, когда Фиона рассказывала мне, каким злом он является, какая-то часть меня не может в это поверить — просто не может представить себе существование без него.
Даже тогда. Я знала, что он демон. Я знала, что его осуждают. Я знала, что он убийца.
И все же я любила его.
Но могу ли я доверять себе?
Могу ли я верить, что то, что я чувствую, реально, а не является результатом его вмешательства? Может быть, у него и нет сил стать телесным и самому прийти за мной, но, как призналась Рианнон, он может повлиять на мое восприятие происходящего вокруг.
Несмотря на все это, я все еще разрываюсь...
Когда мы допиваем чай, она говорит мне, что ей пора отдохнуть.
— Тебе, наверное, интересно, почему я так долго отсутствовала, — останавливается она у двери в зимний сад, направляясь к выходу. — Я каждый день проводила ритуал сдерживания, чтобы влияние Амона не проникло в этот дом. И буду делать это до тех пор, пока не наступит момент, когда мы наконец сможем от него избавиться.