Одной или двух было бы вполне достаточно, учитывая, что я едва успеваю исцелить одну, прежде чем у меня закружится голова.
Переведя взгляд на ящик, я замечаю, что остальные двое уже перестали двигаться, скорее всего, это признак того, что они умерли.
— Черт побери, — тихо ругаюсь я.
И все же нужно еще кое-что сделать.
С большим трудом, чем хотелось бы, мне удается медленно подняться на ноги. Вымыв руки с мылом, я достаю из шкафа лезвие и нацеливаю его на свою открытую ладонь. Поскольку я не знаю, как быстро будет заживать, я не могу позволить себе задеть какую-нибудь важную вену.
— Вот и настал момент, мистер Мяу. Посмотрим, верна ли моя теория.
Сделав неглубокий надрез, я наблюдаю, как кровь медленно просачивается на поверхность.
Мистер Мяу удивляет меня тем, что забирается на шкаф и прижимается ко мне своей мордочкой.
— Что?
Я поворачиваюсь к нему.
Воспользовавшись моим минутным отсутствием внимания, он пикирует прямо на мою руку, вылизывая кровь, пока рана не становится чистой.
И не заживает.
А если и заживает, то очень медленно.
Быстро взглянув на наручные часы, я засекаю время, пока жду, когда она затянется.
Обычно на это уходит секунда. А сейчас? Прошло пять минут, а крошечный шрам все еще остается.
И только на седьмой минуте рана полностью исчезает.
— Что ты думаешь, мистер Мяу? —задумчиво спрашиваю я, глядя на свою руку.
— Похоже, что, исцеляя кого-то другого, моя энергия снижается настолько, что я не только становлюсь физически слабой, но и мои собственные раны уже не заживают с прежней скоростью, — начинаю я, озвучивая свои наблюдения. — С другой стороны, если я концентрируюсь только на лечении собственных ран, то они заживают в считанные секунды. Думаю, можно предположить, что у меня ограниченный запас этой... энергии, или способности, или как там ее. По-видимому, это восполняемый ресурс, поскольку после отдыха я чувствую себя лучше, и мои раны снова заживают быстрее. Но в целом, похоже, есть предел тому, что я могу сделать. И это значит...
Я тяжело сглотнула, думая о последствиях.
Как глупо было считать себя непобедимой когда я только узнала об этих странных способностях. Это была моя собственная гордыня и глупость, которая могла бы привести меня на опасный путь, если бы я не осознала свои собственные ограничения.
— Это значит, что я могу умереть. Без достаточного количества энергии мое тело не сможет исцелиться, и я могу умереть, — в ужасе шепчу я. — Если я буду участвовать в ритуалах, которые хотят провести Рианнон или мистер Николсон, есть очень большая вероятность, что я умру.
И есть еще одна переменная, которую я не учла.
Что является основой моей энергии?
Может быть, это моя кровь? Возможно, так оно и есть, поскольку все, похоже, хотят ее получить.
Но если это так, то если я потеряю слишком много крови, то окажусь в опасности.
— Мистер Мяу... Мне кажется, или... — Я сделала паузу, сосредоточившись на своей теперь уже несуществующей ране. — Я могу умереть в любом случае.
Мистер Николсон хочет использовать мою кровь для какого-то альтернативного ритуала, в то время как Рианнон хочет использовать меня, чтобы направить заклинание. По ее собственному признанию, она с радостью умрет, чтобы избавить город от зла.
Как бы я на это ни смотрела, возможен только один исход — моя гибель.
Выполнение любого заклинания означало бы мой конец.
А как же Амон?
Насколько я понимаю, если заклинание, которое они собираются произнести, не сработает, он выйдет на свободу.
Амон... Свободен...
Я сглотнула, борясь с волной эмоций, нахлынувшей на меня при мысли о нем.
Ни Рианнон, ни мистер Николсон не сообщили мне никаких подробностей о том, где и как он находится в заточении. Они просто сказали, что он находится где-то в Фэйридейле и его влияние распространяется на границы города.
И все же, как только я думаю о том, что Амон вышел на свободу, я не могу не задаться вопросом, что же я тогда буду делать. Может быть, я смогу встретиться с ним и...
— Боже, какая же я дура... — бормочу я про себя.
Я — запутавшаяся дура, которая согласилась выйти замуж за одного мужчину, но при этом колеблюсь по поводу другого, и все еще испытываю к нему сильные чувства.
Я никогда не встречалась с Амоном лично в этой жизни.
Но мы были вместе по крайней мере в двух предыдущих жизнях — в одной, когда у меня не было метки, и в другой, когда она у меня была.
Если бы он не был в ловушке, я бы тоже была с ним сейчас?
Нашел бы он меня и соблазнил, как делал это в прошлом?
Некоторые вещи просто не сходятся ни со стороны Рианнон, ни со стороны Фионы.
Если моя метка была так важна, то почему Амон был со мной, когда у меня ее не было? Сотни лет, если не тысячи, до того, как у меня появилась эта метка.
Чем больше я размышляю над этой дилеммой, тем больше прихожу к единственному главному вопросу.
Что на самом деле означает эта метка?
Думаю, нам с Рианнон пора еще раз поговорить, причем так, чтобы она больше не лгала мне.
— Давай уберем этот беспорядок, мистер Мяу, — вздыхаю я, возвращаясь в настоящее, и кладу дохлых крыс обратно в коробку, прежде чем идти ее выбрасывать.
Как только время становится более приличным, я беру себя в руки и отправляюсь в жилище Рианнон.
К счастью, по дороге я сталкиваюсь с Катриной, и она показывает мне, где находится комната Рианнон.
— Только будь осторожна. Она не очень любит, когда люди вторгаются в ее убежище, — предупреждает она меня перед уходом.
Вторжение? Звучит зловеще, не правда ли?
Взяв себя в руки, я иду в конец крыла, где находятся комнаты Рианнон, и стучусь в дверь.
Удивительно, но она медленно открывается сама, и меня приглашают внутрь.
— Рианнон? — спрашиваю я, входя внутрь.
Вся комната похожа на джунгли, повсюду разросшиеся растения.
Я пробираюсь сквозь высокие ветви и листья, недоумевая, зачем ей понадобилось держать их в своей комнате, если в ее распоряжении целая оранжерея.
В нескольких шагах передо мной возникает небольшая арка, пройдя через которую, я оказываюсь в совершенно другом месте.
— Рианнон? Это Дарси, — окликаю я, оглядываясь направо и налево.
Если в той комнате было много растений, то в этой — много книг. И не просто книг. Просматривая некоторые тома, я замечаю, что уже видел их однажды.
В библиотеке Фионы.
Но как они могли оказаться у Рианнон?
— В подсобке, — раздается голос Рианнон.
Я выкидываю этот вопрос из головы и иду в подсобку, как и было велено.
Еще одна арка отделяет эту комнату от следующей.
Нахмурившись, я бросила взгляд по сторонам и обнаружила, что Рианнон возится с кипящим котлом.
Повсюду стоят банки с ингредиентами и склянки с зельями, что наводит на мысль о том, что это своего рода лаборатория.
— Какой неожиданный визит, Дарси. Что привело тебя сюда? — улыбается она, поднимаясь со своего места. Сдвинув очки на нос, она пристально смотрит на меня.
— Я хотела поговорить с вами о своем родимом пятне, — сразу перехожу к теме. — Я хочу знать о нем все.
Она поднимает брови.
— И что же вызвало это... любопытство?
— Мне любопытна эта способность, которой, по вашим словам, я обладаю.
Она кивает сама себе.
— Ну, раз уж мы здесь, то можем посмотреть на первоисточник, — говорит она, подводя меня к пустому столу.
Прежде чем я успеваю спросить, что она имеет в виду, она взмахивает рукой, шепчет какую-то фразу на латыни, и нижняя часть стола раскрывается, обнажая огромный пергаментный манускрипт — кодекс.
По мере того как он поднимается на поверхность, ее страницы перелистываются, пока она не останавливается на иллюстрации женщины с меткой. Как и прежде, рисунок сопровождается несколькими строками текста.
— Это основная информация, которой мы располагаем, но есть еще рассказ старейшины, который с ним столкнулся.
— Когда это произошло?
— Где-то в шестом веке нашей эры, — вздыхает она.
Мои глаза расширяются, когда я вспоминаю, что Фиона упоминала о том, что Кодекс Стюарторум тоже был написан в шестом веке. Может ли здесь быть какая-то связь?
— Это было в 536 году нашей эры, где-то недалеко от Равенны. Не случайно его называют «худшим годом для жизни», и все из-за этого демона, — с отвращением произносит Рианнон.
Используя свои способности, она проецирует рассказ того старейшины на стену.
— Свиток с оригинальным рассказом хранится в архиве Ватикана, как и все важные документы, не вошедшие в кодексы.
Я могу разобрать написанное, но я не лучший знаток латыни, поэтому я полагаюсь на Рианнон в переводе.
Старец рассказывает о том, что летом 536 года в Равенне был замечен необычный мужчина. Мужчина, похоже, обладал особыми способностями и не принадлежал ни к одному из ковенов. Это насторожило старейшину, и он стал следить за ним.